Выбрать главу

Элли облегченно вздохнула и воскликнула:

— Слава тебе, господи!

— Что случилось? — слабо спросил он, облизывая пересохшие губы.

— Джефф, на нас напали двое! Они взяли твою бриллиантовую булавку для галстука и… и, боюсь, твой кошелек. Они уже скрылись, но, может быть, еще не поздно позвать на помощь? Я сейчас поищу лорда Барроу…

Виконт сел, покрутил головой и махнул рукой.

— Нет. Подожди минутку.

Он поднес руку к галстуку, затем к карману и убедился, что и булавка, и кошелек действительно испарились. Равенворт сжал голову руками и немного посидел, ожидая, пока окружающий мир не перестанет кружиться перед глазами. Опять его ограбили! Не слишком ли часто в последние два дня его бьют по голове?

Затем он подумал, что в сегодняшнем ограблении есть что-то странное. Очень, очень странное… Он посмотрел на Элли, сидящую на земле рядом с ним. Ее лицо было бледным, как бумага, на шее блестела тонкая ниточка алмазного ожерелья. Черт побери, почему воры не тронули ее ожерелья? Ведь оно одно стоит куда больше, чем его булавка и те деньги, что лежали в кошельке!

Еще не встав на ноги, Равенворт уже знал, что у него, несомненно, пропала еще одна вещь. Табакерка! Он знал только одного человека, который был готов на все, чтобы заполучить его табакерку… Дурочка, ведь он же собирался сам отдать ее ей!

Элли встревоженно взглянула на него.

— В чем дело? Почему ты ТАК на меня смотришь?

Равенворт медленно поднялся на ноги.

— Прекрасно, мисс Дирборн, просто великолепно! Какой невинный взгляд! Браво! Самой Саре Сиддонс такого не снилось!

— Саре Сиддонс? — переспросила Элли, недоумевая, при чем тут эта великая актриса и какое отношение они имеют друг к другу.

— Я потрясен, мадемуазель. Искренне посмеялся бы, не будь у меня так тяжело на сердце. «Надеюсь, вы не сочтете за невежливость, милорд, если я предложу вам свернуть на менее оживленную тропинку?»

— Что вы хотите сказать?!

Равенворт словно и не услышал ее.

— Видел ли мир такого дурака, как я? — воскликнул он. — Нет, сомневаюсь. Такого идиота поискать!

Элли показалось, что сердце ее вот-вот остановится. Никогда еще она не видела Равенворта в таком гневе.

— Неужели вы считаете, что я заодно с этими ворами? — чуть слышно произнесла она. — Но что у меня может быть с ними общего?

— Любовь к риску, — жестко сказал виконт и провел ладонью по карману, чтобы убедиться, что он пуст. — Я вижу, что вас недаром зовут Азартным Игроком, мисс Дирборн. Полагаю, теперь, когда вы заполучите мою табакерку, мы с вами будем видеться гораздо реже.

— Нет! — в отчаянии закричала она. — Я не делала этого! Вы не можете так думать!

Но ледяное выражение серых глаз виконта говорило яснее всяких слов: он действительно считает, что она в сговоре с теми грабителями.

— Очаровательно! Просто очаровательно! Равенворт будет в восторге от твоего платья! — воскликнула леди Вудкотт и привычным жестом поправила свой вечный черный парик.

На Элли было белое муслиновое платье с высоким воротником, вышитое по подолу красными вишенками. Она сидела над пяльцами и усердно работала иголкой, удивляясь про себя, почему эти желтые тюльпаны никак не желают вышиваться. Услышав слова тетушки, Элли тяжело вздохнула.

— Не думаю, что он вообще увидит это платье, мадам.

— Не болтай глупости. Разумеется, он увидит его! Он же непременно заедет сегодня повидать нас после вчерашнего чудесного вечера в Воксхолле. Ах, Вокс-холл! Салли Джерси позеленеет от зависти, когда я ей расскажу! — Леди Вудкотт гордо улыбнулась. — Только, боюсь, у виконта к концу вечера разболелась голова — он был такой бледный… Ты заметила, каким он стал бледным после фейерверка?

— Да, — коротко ответила Элли и снова уткнулась в вышивание. Ее тетушка, несомненно, сама позеленела бы, знай она всю правду!

Что и говорить, для кого-то вчерашний вечер был чудесным, но Элли вспоминала о нем как о кошмарном сне. Вчера ей показалось, что мир рухнул, развалился на куски под ее ногами. А главное, и винить-то некого, кроме себя самой… Равенворт же до конца оставался джентльменом — вел себя дружески, как ни в чем не бывало, только избегал смотреть ей в глаза во время вальса. Но он имел на то право, ничего не скажешь!

Леди Вудкотт прервала ее размышления:

— А может быть, он слегка перебрал?

Несмотря на свое подавленное настроение, Элли не удержалась от улыбки. Перебрал! Это Равенворт-то?

— О, нет, тетушка. Разве вы не знаете, что виконт совсем не пьет?

Леди Вудкотт пожала плечами:

— Никогда не могла понять его. Вот твой дядя, например. Он выпивал бутылку мадеры за обедом, а затем шел в кабинет выкурить сигару, и там его ждал еще стаканчик бренди. Потом он ехал в свой клуб и, уж наверное, не раз прикладывался с друзьями к бутылке. Правда, когда он оттуда возвращался, в дом его уже вносили на руках. Двое слуг. И так каждый день. Каждый божий день!

Элли изумленно покосилась на тетушку.

— И при этом умудрялся не проиграться в лоск?

Круглое лицо леди Вудкотт зарделось от воспоминаний.

— Умудрялся! Мой покойный муж — упокой, господи, его душу грешную! — был не дурак выпить, но при этом никогда не терял голову. Да, бывало, что и проигрывал, но в любом состоянии знал свой предел, а на следующий день, как правило, отыгрывался. Не то что твой кузен, Джордж Фентон! Этот ни перед чем не остановится — и все свое проиграет, и в долги залезет, на что угодно пойдет, лишь бы играть, играть, играть… Вот за что я не слишком-то жалую этого родственника. Элли задумчиво слушала тетушку, а в голове у нее тем временем зрела догадка — столь же неожиданная, сколь и неприятная.

Мысль эта была такой чудовищной, невозможной, абсурдной, что у нее задрожали руки, и она вынуждена была отложить иголку.

«Нет, этого не может быть! Это не Джордж!» — мысленно воскликнула Элли и тут же поняла, что догадка ее справедлива. Джордж в самом деле ни перед чем бы не остановился, чтобы выиграть пари.

С этой секунды Элли уже не сомневалась. Она теперь точно знала, кто напал на Равенворта и забрал его кошелек, булавку и табакерку.

Элли так стремительно вскочила со стула, что пяльцы с вышиванием отлетели к камину.

— Я только что вспомнила о назначенной встрече, — торопливо сказала она леди Вудкотт. — Простите, тетя, я должна идти.

— Что ты еще задумала? Святые небеса! Куда это ты направляешься?

Леди Вудкотт могла бы кричать хоть до второго пришествия: Элли, не слушая ее, уже мчалась в свою спальню. Там она быстро накинула темно-зеленую пелерину, надела шляпку, перчатки и, прихватив с собой Сару, выбежала на улицу. Не очень веря в успех своего предприятия, Элли наняла кеб и отправилась с недоумевающей служанкой по хорошо известному ей адресу — на Честерфилд-стрит, где находилась квартира Джорджа.

В дверях их встретил молодой дворецкий, и Элли сказала ему, что желает немедленно видеть своего кузена. Дворецкий запротестовал было, но она решительно отодвинула его в сторону и прошла в комнаты.

В столовой было темно, холодно и пусто, в гостиной — тоже. Джорджа Элли обнаружила в библиотеке.

Ее кузен сидел за столом, так и не сняв вчерашний вечерний костюм; черное домино валялось вместе с маской возле стены, обитой дубовыми панелями.

Джордж, похоже, не заметил появления Элли, ибо не обернулся и продолжал сидеть за пустым столом, бессмысленно уставившись в пространство. Лишь когда она окликнула его, он с усилием повернул голову, и на Элли страдальчески взглянули воспаленные, с красными белками, глаза.

— О боже! — невнятно пробурчал Джордж и устало вздохнул. — Какие черти тебя принесли и что это за чучело с тобой?

Элли обернулась и поняла, что последние слова Джорджа относились к Саре, которая добросовестно сопровождала хозяйку, не отставая от нее ни на шаг. Из-за спины Сары выглядывало лицо молодого дворецкого.