— Отлично. Вижу, вы уже хорошо овладели основами дипломатии. Уверен, что вам не составит труда научиться разбираться во всех ее нюансах. — Увидев герцогиню Саган в другом конце комнаты, Меттерних галантно поклонился собеседнику. — Извините меня. Я должен поприветствовать нашу хозяйку. Вас наверняка пригласили завтра вечером на императорский бал. Он состоится в испанской школе верховой езды, — уточнил он и лениво подмигнул. — Ну и вашу жену, естественно.
Взяв бокал вина, Марко двинулся через толпу, пытаясь усмирить свое раздражение. В хрустальных подсвечниках горело несметное число свечей, дымок от которых служил основой для чувственного аромата роскошных духов и дорогого одеколона, витающего в воздухе. Сверкающие драгоценности, шуршащие шелка, хищные улыбки — зал пах богатством. Привилегиями. Сексом.
Неожиданно почувствовав дурноту, Марко зашел в затененный уголок и попытался отдышаться.
— Что привело тебя в Вену, Il Serpente?
Марко огляделся и обнаружил рядом с собой старого приятеля из Милана.
— Удовольствия? — продолжил Наччони, смахнув с усов остатки икры. — Если твой змий ищет уютную теплую нору, ты выбрал правильный город. — Он махнул костяной ложечкой в сторону дам в разноцветных туалетах, искусно пошитых, так чтобы показать каждую провоцирующую деталь женских форм. — Выбирай. Леди готовы к любому предложению.
— Интересно, — ответил Марко, сжав в кулаке свой бокал.
— Ты даже не представляешь насколько. — Наччони плотоядно улыбнулся. — Вся проблема в том, чтобы решить, кого из них выбрать на ночь. — В пламени свечи сверкнули его зубы. — Хотя можно пригласить сразу двух.
Скрыв отвращение за резким смехом, Марко осушил свой бокал. В результате этого диалога он почувствовал себя грязным и подавленным. Неужели его речь была столь же отвратительна, как эта, когда его мозги был и одурманены бренди и похотью?
— О, взгляни, здесь Талейран, — сообщил приятель, указывая на элегантного француза в роскошной одежде из атласа, кружев и бархата. — Знаете, как его прозвал Наполеон? Дерьмо в шелковых чулках.
Когда легендарный министр из Парижа поцеловал руку блондинке с пышным бюстом, Наччони грубо хохотнул.
— Матильда бросает свои прелести не в ту воду. Ей никогда не выловить такую большую рыбу, как Талейран. Он здесь лишь затем, чтобы понаблюдать, с кем беседуют Меттерних и Гумбольдт. А чтобы согреть его старые кости, у него есть восхитительная родственница Дороти де Талейран-Перигор.
Марко на мгновение задумался, пытаясь вспомнить невероятно длинный список имен, которые он изучал ранее. Казалось, что каждая титулованная леди и джентльмен из Европы — от правителей до мелкопоместных дворян — собрались в Вене.
— Дороти — вдова племянника Талейрана, и прибыла сюда, чтобы выступить в роли официальной распорядительницы ее дяди. — Усмешка приятеля стала еще шире. — Хотя в другие ее обязанности, несомненно, входит подавать себя на серебряном блюде.
Испытывая тошноту от непристойных замечаний, Марко поставил свой пустой бокал на бюст Венеры.
— Извини, я должен пойти поискать свою жену.
— Жену! — Наччони развеселился. — Ты, должно быть, шутишь.
Не отвечая, Марко отошел прочь, оглядев боковую гостиную в поисках Кейт.
Вплоть до этого момента он даже не осознавал, насколько сложной окажется его миссия. Его мозг в достаточной степени понял и оценил задание и возможные проблемы, но лишь сейчас он прочувствовал, как велико то эмоциональное напряжение, которое потребуется для ее выполнения. Ему показалось, будто его ударили под дых.
Пошатнувшись словно пьяный, Марко прислонился плечом к вырезанному из мрамора украшению в углу, прислушиваясь к звону хрусталя, обольстительному смеху, вкрадчивым речам. Обман и хитрости шелестели в каждом движении великолепно пошитых туалетов. До недавнего времени это было его миром, но не миром Кейт, и неожиданно Марко испытал искреннее презрение к себе за то, что вверг ее в это развратное сообщество. Но, как вольный ветер в открытом океане, Кейт оставалась незапятнанной и свободной.
Исходящий от нее аромат принадлежал; обласканным солнцем цитрусовым, контрастируя с надоедливыми духами других дам и маслянистыми одеколонами джентльменов, которые, казалось, заполняли его ноздри, не пропуская воздух в легкие.
— А, так вот ты где. — Легкая сладость неролии и дикого тимьяна была словно глоток свежего воздуха. — Я думала, что потеряла тебя, — прошептала Кейт.
Заставив себя глубоко вздохнуть, Марко напомнил себе, что не может отдаться сантиментам. Он должен охранять Кейт так, как только способен. Позже будет время разобраться в своих столь противоречивых эмоциях.