Когда археолог открыл дверь своей квартиры и девушка вошла внутрь, ее горло пересохло. Она уже почти забыла, как себя чувствуешь, когда появляешься перед незнакомой аудиторией, не зная, одобрят ли тебя собравшиеся.
И теперь звезде пришлось пережить это снова. Трое мужчин встали, увидев ее, а девушка, сидящая в кресле, лишь повернула голову. Все скептически рассматривали Лесли, ее холеная красота пришлась им не по душе. Внешность спутницы Джастина обескуражила их. Исследователи предпочли бы увидеть простую девушку, похожую на сельскую учительницу. Очарование, окружавшее королеву подиума подобно ауре, лишь сильнее настораживало путешественников.
После слов Марча «Это Лесли Френтон» последовало секундное замешательство, затем все негромко выдохнули:
— О нет!
Девушка лихорадочно забормотала:
— Я совсем не такая, какой выгляжу… То есть я не всегда так выгляжу! Я ношу дорогую одежду только в Лондоне, но обещаю, что в Перу ничего подобного не надену. И еще я сильная! — торопливо продолжала модель. — Я никогда не болела. Знаю, у меня нет ни исторического образования, ни специальных навыков, но я могла бы помочь делать записи… или еще что-нибудь. И готовить. Я хорошо готовлю.
Лесли говорила первое, что приходило в голову. Куда пропала ее уверенность? Все ее таланты, открывшие звезде путь к славе и приличному состоянию, здесь оказывались бесполезными. Она обернулась к Марчу. Если он согласился взять ее, значит, не считал, что девушка окажется обузой для путешественников. Но мисс Френтон смогла лишь беспомощно прошептать:
— Я вас не подведу.
— Конечно, — кивнул археолог, и его компаньоны, будучи вежливыми и культурными людьми, теперь улыбались Лесли, изо всех сил стараясь изображать дружелюбие. Их досада не исчезла, но они ждали ухода девушки, прежде чем выразить свои чувства вслух.
— Это Анджела Мейс, — представил Джастин, и невысокая темноволосая женщина вежливо улыбнулась. На вид ей можно было дать около тридцати лет; она выглядела миловидной, умной и очень энергичной. Одета Анджела была не бог весть как, но модель догадывалась, что следом за именем этой участницы экспедиции следует длинный перечень ученых званий и титулов.
— Вы бывали раньше в перуанских джунглях, мисс Френтон? — спросила она.
— Нет, но я была в Южной Америке, в Каракасе.
Исследовательница громко засмеялась:
— Это не одно и то же! Каракас — один из роскошнейших городов мира, и там называют эти леса зеленым адом. Вы знали об этом?
Девушка молча покачала головой.
— Не думаю, что от этого путешествия вы получите большое удовольствие, — заключила Анджела.
— Если вы так проницательны, то не поясните, на чем основаны ваши выводы? — язвительно поинтересовалась Лесли.
Взгляд мисс Мейс ответил без всяких слов, коснувшись ухоженных волос модели, ее одежды и белых холеных рук, хотя ногти на них теперь были коротко подстрижены, чтобы не помешать работе.
— Не позволяйте внешности вводить вас в заблуждение, — тихо возразила девушка. — Видели бы вы меня шесть лет назад!
— Это Джим Френч, наш фотограф, — произнес Джастин Марч, и мисс Френтон повернула голову к молодому человеку, в чьем взгляде отразилось инстинктивное восхищение, смешанное, впрочем, со значительной долей тревожных сомнений.
Джим, худой и жилистый парень среднего роста, заговорил, гнусавя на австралийский манер:
— Я с превеликим удовольствием фотографировал бы вас на любом другом фоне. Но мне кажется, вы неподходящий типаж для съемок в джунглях.
— Я еду в экспедицию вовсе не за новыми снимками, — заявила модель с легким раздражением.
— Разве? Тогда зачем же?
Путешественники молча смотрели на нее в ожидании ответа. Джим Френч, Анджела Мейс, а также седеющий мужчина средних лет и широкоплечий здоровяк, чьих имен девушка еще не знала.
— Потому что я хочу отыскать этот город, — проговорила Лесли. — А вы для чего туда отправляетесь?
Джим Френч широко улыбнулся:
— Для того же, я полагаю. Все мы стремимся туда по одной и той же причине.
Но исследователи ей не верили. За их спиной был многолетний опыт раскопок, составлявших их образ жизни. Они были тесно сплоченной командой, и каждый из них являлся неотъемлемой частью этого сообщества. Лесли была здесь чужой, и, даже улыбаясь, археологи презирали ее.
Мужчину постарше звали доктор Эдвин Клаус. Несмотря на седину, от него исходили те же уверенность и сила, что и от остальных, и, пожимая ему руку, мисс Френтон увидела в его глазах тень сочувствия. Доктор был самым добрым человеком в команде, она чувствовала это наверняка. Ему хотелось ехать с девушкой в джунгли ничуть не больше, чем остальным, но, казалось, Эдвин Клаус был готов ей помочь, чем сможет.