Он сильнее, жёстче, требовательнее…Он откровеннее и даже развратнее. Он совсем не няшка сейчас, каким я его всегда знала. Он другой…
Останавливается на мгновения, слизывая с моей груди капельки пота, аккуратно массируя пальцем тугое колечко:
— Катюш, останови меня, если тебе что-то не нравится…
Мне всё нравится. Я подаюсь ему навстречу и взрываюсь с такой силой, что меня выгибает дугой… Я, как будто, теряю сознание, паря в невесомости, с силой сжимая его в себе…
Слышу его стон, сквозь туман… Чувствую его руку на клиторе, продлевающую моё наслаждение. По теплу на животе и запаху спермы понимаю, что он кончил. Но глаза открыть не могу. Так и лежу с закрытыми глазами, продолжая пульсировать и дрожать…
— Катя… — чуть слышный шёпот и я резко распахиваю глаза. — Люблю тебя, — читаю по губам…
Вздрагиваю от его признания. Сама глаз оторвать от него не могу…
Он сидит, чуть отклонив назад, своё идеальное гибкое тело, придерживая мои бёдра своими сильными руками, с чётко очерченными бицепсами, и смотрит на меня таким взглядом, что мир переворачивается с ног на голову…
Он так неожиданно изменился. Его мальчишеское, худощавое тело, обросло красивыми рельефными мышцами. Его тёмные, почти чёрные волосы, отросли и спадают на лоб красивыми прядями. И глаза его нереальные, стали как будто ещё глубже… Чем от там занимался всё это время?
Ставлю свою стопу на его грудь, чуть поддавливая, пробуя на прочность его мышцы.
Он тут же берёт её в руку и припадает к ней губами…
— Мы предохраняемся? — спрашивает, отрываясь от моей ноги.
— Вовремя вспомнил… — улыбаюсь и ставлю ему на грудь второю ногу.
— Не успел, прости, — переключается на вторую ногу…
— Я не пью таблетки…
— Я помню, — даже не удивилась его осведомлённости.
— Ты сбежал? — смотрю ему в глаза и он, наконец, взрывается своим заразительным смехом, прижимая мои стопы к груди двумя руками.
— Я договорился Катюш, подписал договор о сотрудничестве на два года, до конца срока. Они сразу предлагали, но мы никак по срокам сотрудничества не могли договориться. Получилось уменьшить только в два раза. На большее не пошли. Так что теперь я консультант по кибербезопасности… — нежно покусывает пальчики между делом, — я не сбежал, всё честно.
— Смотри у меня, — показательно медленно облизываю губы и прищуриваюсь, — а то сворую любимый лифчик у соседки и пойду за тобой, не отвертишься…
— Иди ко мне, — протягивает руки, еле сдерживая хохот… — не разрешаю тебе чужие лифчики воровать…
— Тебя никто не спросит, если что… — протягиваю руки…
— Никогда, — шепчет, подхватывая на руки и унося в душ.
И больше не спешит никуда…
Ласкает неторопливо, нежно и в то же время так дерзко и откровенно, что с другими могло бы показаться неловким, но не с ним. С ним я не чувствую неловкости. Всё так естественно и просто, что я позволяю ему всё. От его умелого языка и обжигающего дыхания тело лихорадит и трясёт. Он ненасытен, неутомим и… голоден. Я тоже…
Мы почти не разговариваем сегодня. Нам не до разговоров…Не можем оторваться друг от друга, надышаться друг другом не можем, натрогаться не можем…Нам мало…
Иногда я спрашиваю его о чём-нибудь:
— Ты правда не знал, что я не уехала?
— Не знал, — отвечает коротко и сильнее прижимает к себе. Замирает. А потом просто выдыхает моё имя и начинает опять целовать…
Отвечаю ему, забывая про вопросы, да и ответов почти не помню. Ничего страшного, у нас впереди ещё куча времени. У нас вся жизнь впереди…
— Это ты заплатил той женщине на Ташкенской? — мы уже просто лежим, крепко обнявшись. Сил нет. Но мы так и не насытились друг другом…
— Да — отвечает, а я улыбаюсь.
Как я раньше не догадалась?
— Почему?
— Хотел подстраховаться. Там действительно было не всё чисто, — прижимает опять. — Очень тогда боялся за тебя. Надеялся, что она, если что-то случится, сможет тебе помочь. Других искал. Но ты непослушная, не удалось мне тебя уговорить… — усмехается и гладит по голове, как всегда…
Целую его в грудь, в знак благодарности…
— Почему ты не уехал? — у меня слипаются глаза, но я так соскучилась и у меня так много вопросов…
— Потому что не мог без тебя…и не смогу уже…никогда… — он тоже устал сегодня.
— Вы общаетесь?
— Да… — но меня это не останавливает и его не останавливает.
Я больше не сомневаюсь в себе. В нём не сомневаюсь. Ни в чём не сомневаюсь. Как будто я долго-долго бродила в потёмках и, наконец, вышла на свет. Он — мой свет.
Уснули, когда начало всходить солнце. Он обвил меня руками и ногами и крепко прижал к себе. Я думала, что я не смогу так — отвыкла за год спать в таком коконе. Но я уснула, почти сразу. Просто провалилась в сон, уткнувшись носом в его грудь, вдыхая умопомрачительный запах его тела и открыла глаза только днём…
Его нет — паника.
Подскакиваю с кровати и прислушиваюсь: тихий шорох на кухне — расслабляюсь. Он не хотел меня будить.
Натягиваю футболку и иду к нему.
Он стоит у окна, одетый. Разворачивается сразу на шум и улыбается. Мне не нравится его улыбка. Я молча сажусь на стул и жду…
Он опускается передо мной на корточки и целует мои коленки. Медленно целует. Сначала одну, потом другую. Берёт мои руки, закрывает ими своё лицо, как тогда, когда я приезжала к нему на свидание. Дышит в них, дышит, надышаться не может… Целует их, пальчики целует. Его руки дрожат. Или это я дрожу сейчас? Не разобрать…
— Катюш, — поднимает голову, — ты должна знать, что всё, что между нами сегодня было, для меня очень важно и останется со мной навсегда. — я ничего не понимаю, но слёзы начинают прокладывать влажные дорожки по моим щекам. — Я с ума по тебе схожу, ты это знаешь, — говорит не своим голосом. — Но делить тебя никогда и ни с кем не буду… не смогу. Сегодня я тебя отпущу, если ты решишь уйти. Завтра — нет.
Встаёт и выходит…
Очухиваюсь и что есть мочи ору ему вслед: — только попробуй уйти! — но уже поздно. Дверь тихо защёлкивается за его спиной.
Подхватываю чашку с капучино, которую он мне поставил на стол, намереваясь запустить её в дверь. Останавливаюсь, в последний момент, и с грохотом ставлю её на стол, разливая половину.
Не понимаю ничего…
Глава 36
Громкий стук в дверь…
Даже не звонок — стук.
Я в бешенстве. Так со мной ещё никто не шутил…
Глаза застилает пелена. То ли от слёз, то ли от злости. Делаю глоток из чашки и бросаю её в раковину — вдребезги.
Шарю глазами по столу, пытаясь отыскать ещё что-нибудь, чтобы выпустить пар, но на столе ничего — идеальный порядок. Всё, как я люблю. Он что встал и навёл мне здесь чистоту, после вчерашнего, чтобы потом устроить вот это?
Начинаю метаться по кухне, не в состоянии справиться с эмоциями, которые мешают мне сейчас думать и принимать адекватные решения: я не могу ему это спустить с рук просто так и не открыть я ему не могу тоже…
Под очередной громкий стук, лечу в комнату и дрожащими от злости руками, пытаюсь натянуть на себя трусы. Они перекручиваются и не хотят надеваться, как положено. От этого нервничаю ещё больше. Наконец, справляюсь с задачей и почти бегу в коридор…
Распахиваю с шумом дверь, сжимая кулаки, представляя, как я сейчас на него наброшусь…
Стопор…
Это не он…
— Катенька, девочка моя, — его голос дрожит, но как и раньше, лишает меня способности мыслить. — Иди ко мне, — протягивает руки и глаза его загораются адским пламенем. А я застываю, теряя остатки разума…
Моргаю, чтобы сбросить морок и делаю шаг назад. Не в силах оторвать от него глаз.
Он безумно красив: его, сильно отросшие за это время, тёмные, почти чёрные волосы, убраны в небрежный хвост. Загар красиво оттеняет его невероятные глаза, делая их ещё опаснее. Из под коротких рукавов футболки выглядывают татуировки, которых у него никогда не было. Он вырос, возмужал, превратился в сногсшибательного мужчину, способного свести с ума кого угодно…