— Ну что ж ты, отец? Узнавай, а я тебе покуда номерок Досталя добуду.
Пока Москаленко выяснял у Нины Сергеевны, как зовут Сергиенко и где он проживает, дежурный Мамонов сделал звонок в справочную и сказал вошедшему старику:
— Записывай: два-тридцать три-семнадцать-одиннадцать.
— Ой, спасибо сынок! А Сергиенко этого зовут Алексеем Семеновичем. Живет на Портовой.
Через несколько минут Москаленко записал и второй телефонный номер. Хотел снова поблагодарить старшего лейтенанта, но тот только замахал на него руками — иди, мол, и так уже все инструкции нарушил!
— Сынок, — не отставал старик, — мне бы еще узнать, где тот дежурный проживает, который нынче ночью тут был.
— Ох, отец, достал ты меня окончательно! Шко-дин Петр Петрович, проживает на Красноармейской, дом семь, квартира десять. И все, и отвали по-хорошему!
Из телефона-автомата в коридоре Михаил Матвеевич позвонил Досталю. Хозяина дома не было. Женский голос ответил, что Николай Георгиевич со вчерашнего вечера дома не появлялся, возможно, он сейчас на работе. Затем так же спокойно продиктовали служебный номер телефона и положили трубку. Не волнуются, может, и нет ничего… Только отчего на сердце так давит?..
Сергиенко тоже дома не оказалось. Нет, ну понять, конечно, можно, разгар рабочего дня! Но детский голос ответил, что папа дома не ночевал, а мама поехала на комбинат.
Слишком много странных совпадений.
Не видя от присутствия скандально-озабоченной Нины Сергеевны никакой реальной пользы, Михаил Матвеевич предложил ей отправляться домой и сидеть там, ожидая от него сообщений. Нечего под ногами вертеться, занятым людям головы морочить, которые и так уже пухли от ее громкого голоса. А сам он решил съездить к старшему лейтенанту Шкодину, который сменился с дежурства, и побеседовать с ним как мужчина с мужчиной.
— Ты ж к начальству хотел идти? — напомнила Нина Сергеевна.
— А чего оно знает-то? Нет, я сперва на Красноармейскую сбегаю, узнаю, кто выезжал ночью на место стрельбы. А с начальством поговорим в последнюю очередь.
— Ишь ты, бегун… Но обязательно мне потом позвони, Михал Матвеич, — попросила Сафронова, — я места себе не нахожу…
— Да вижу я…
3
Петя Шкодин, потомственный кубанский казак, был поначалу рассержен на Мамонова за то, что тот дал старику его домашний адрес. Не хватало, чтобы его еще и дома доставали посетители! Но вид у этого запыхавшегося пожилого человека был такой скорбный, что Петя, с детства воспитанный в почтении к старшим по возрасту, пересилил собственное недовольство и попытался понять, что старику от него нужно. Оказалось, немногое. Этот ветеранский начальник всего-то и хотел узнать, от кого ночью поступило сообщение о стрельбе, когда и кто выезжал для проверки.
И тут Шкодин совсем уж разозлился на Мамонова. Трудно тому было самому, что ли, сказать? Книга-то дежурств у него перед носом! Зачем же старика гонять?
И чтобы самому не превратиться в такого же туполобого, как Мамон, он постарался вспомнить фамилию человека, сообщившего о стрельбе. Кваснюк его фамилия, Игорь Николаевич. А выезжали для проверки Замошкин с Кругловым.
Шкодин даже помнил короткий рапорт лейтенанта о том, что при осмотре виллы, принадлежащей Ю.П.Кирееву, и прилегающей к ней территории следов какой-либо перестрелки не обнаружено. Звуки же, напоминающие стрельбу из ручного стрелкового оружия, были произведены по той причине, что сотрудниками вневедомственной охраны проверялись праздничные фейерверки, которые все оказались бракованными. Ввиду позднего ночного времени провести тщательное обследование конкретного места на свалке, за пределами огороженной территории, где и проводилась проверка зарядов, не представилось возможным.
— Там, в рапорте, все написано, и пять подписей стоит. Двое наших и трое ихних, из охраны, — сказал Шкодин, полагая, что изложением фактически официального документа он успокоил старика.
— А саму территорию той виллы они, значит, тщательно осмотрели? — с неуловимой иронией спросил Михаил Матвеевич. — И ночная темень им не помешала?
— Так, стало быть…
Странно, подумал Шкодин, почему же он сам не обратил внимания на такое противоречие? Да, в общем-то, лично ему это было без разницы…
— А в чем смысл-то, отец? — спросил он. — Почему вас этот вопрос так волнует?
— Ох, сынок, — вздохнул Москаленко, — боюсь своими думками беду накликать… А пока выходит так, что уже четверо — это точно установлено — из большой компании, что поехала вчера на встречу с тем Киреевым, домой не вернулись. Про остальных еще не знаю. А там стрельба, сам понимаешь, чем пахнет дело.