Короче, надоели Наталье эти финты, о чем она мужу прямо так и заявила. Реакция Олега просто изумила ее. Он серьезно спросил — чего ей не хватает? Денег? Они есть у нее, если мало, то еще будут. Подруги? Это личное дело каждого. Развлечения? Да хоть захлебнись, в каждой тусовке она — желанная гостья. Так в чем же дело? Вопросы есть? Вопросов нет. Семья лично для него — святое, хотя он имеет полное право иной раз, особенно в компании, развлечься на стороне. Значит, делай так, чтоб тебе было максимально хорошо, но твердо помни, что ни в коем случае мужу не должно быть при этом плохо. Вот и весь сказ.
Наташка приняла условия, говорила Оксана. Иногда тоже отрывалась так, что дух захватывало, но… всегда оставалась предельно осторожной. А если с кем и делилась своими горестями, то разве только с ней, с Оксаной, которую, в отличие от других, считала никаким не простеньким, а просто глубоким и мягким человеком, к сожалению, пока не нашедшим своего счастья. Но, как известно, чаще везет именно тем, кто не рассчитывает на щедрые подарки судьбы.
Эта мысль нередко сквозила — так или иначе — в репликах Оксаны, особенно в те минуты, когда она по утру быстро и ловко одевалась, поглядывая на умиленного ее непрерывными ласками Виктора, чтобы бежать на очередные пробы или съемки. Иметь столь близкие отношения со своими агентами было вне всяких правил, но Виктор, зная Оксану, позволял себе иной раз расслабиться с ней, не обращая при этом особого внимания на то, как ловко она закидывает удочки в надежде подцепить его на крючок.
Смешная девочка, она даже вздумала ревновать его, когда он попросил познакомить его с Натальей. Он убеждал ее, что встреча необходима по делу, но она не захотела верить и обиделась. Хотя и понимала, что их обоих связывают прежде всего дела, а уж потом все остальное, включая постель в холостяцкой квартире полковника.
И вот он явился в Колонный зал, чтобы «случайно» познакомиться с Натальей Аксельрод-Смородинской, которая обещала подруге Оксане быть на приеме в честь окончания съезда обязательно.
Пока Солонин поднимался по лестнице на второй этаж, в зале несколько раз вспыхивали аплодисменты. Охрана, скучавшая у каждой занавески и возле каждой двери, стояла почтительно и серьезно — президент обращался к элите общества со своими мыслями о будущем России. Как же тут можно зевать!
Поймав на себе несколько строгих взглядов — на лице ж его не было написано, что он помощник министра, который тоже наверняка сейчас сидит в этом зале, слушая президента, Виктор мысленно усмехнулся, но в зал не пошел. Он отправился в противоположную сторону, где увидел толпившихся людей, в основном женщин, как говорится, с безумно знакомыми лицами.
Оксану он увидел сразу, она была в той простенькой, но изысканной — от какого-то дорогого француза — одежде, в которой и ушла сегодня от него утром. Вернулась из ванной, где наводила макияж и прочий блеск, прыгнула к нему на кровать, поцеловала и умчалась.
Она сделала вид, что крайне удивлена, увидев его здесь, а не в зале. Но удивление длилось недолго. Она тут же подхватила под руку высокую эффектную блондинку с оголенными плечами и, развернув ее едва ли не силой, простодушно заявила:
— Хватит тебе, подруга, болтать по пустякам, дайка я тебя хоть раз с серьезным человеком познакомлю.
Наталья, как понял Солонин, окинула его мгновенным взглядом — буквально с ног до головы, как это делают профессионалки, — и томно улыбнулась:
— И кто же этот серьезный дяденька?
— Мой бывший любовник, — спокойно отрекомендовала Солонина Оксана. Настолько спокойно, что Виктор даже смутился.
— Смотри-ка, а он, оказывается, способен краснеть! — весело удивилась Наталья. — И как же зовут твоего бывшего… не врешь?., любовника?
— Его зовут Виктор, но он любил, когда я его называла просто Витей.
— И почему вы расстались? — продолжала допрос Наталья, словно любуясь смущением Солонина. — Неужели этот красивый молодой человек посмел забыть тебя ради своих дел? Это несправедливо — раз, и совсем некрасиво — два! Отвечайте, как на суде!