На асфальтовой дороге, ведущей от ворот к трехэтажному дому, слева от которого в абрикосовом саду стояла беседка, послышались крики и топот многих ног. Охранник метнулся из беседки в темноту сада.
Возле ворот, перед опущенным шлагбаумом, за которым прохаживались двое вооруженных автоматами охранников в голубом милицейском камуфляже, стоял «рафик» с шестью мужчинами в салоне. Они ждали, когда их позовут на переговоры, которые пока вел старший в их компании.
Выстрелы они услышали все сразу и, откатив в сторону дверцу автомобиля, вывалились наружу.
— Это там! — закричал один из них, показывая на темную аллею к освещенному фонарями и луной дому.
И они ринулись туда, расшвыряв по сторонам обоих охранников, попытавшихся преградить им путь.
— Стой! Стрелять буду! — завопил охранник, поднимаясь с земли.
— Не смейте, мерзавцы! — закричал тот, кто бежал позади других.
Но охранник дал короткую очередь над головами бегущих, однако это их не остановило. А вот отставший на миг притормозил, выхватил из кармана пистолет и сделал несколько выстрелов вперед, крича при этом, чтобы охранники немедленно прекратили стрельбу.
И сейчас же с обеих сторон темной аллеи по бегущим людям ударили короткие автоматные очереди. Меньше чем через минуту все было кончено. Еще шесть трупов лежали на подстриженном газоне и черном асфальте дороги.
В беседку вошли Игнат и один из охранников. Его «Калашников» с опустевшим рожком болтался за спиной.
— Женя, — обратился хозяин к охраннику, не поднимая на него глаз, — что вы там натворили?
— Они первыми начали. — Охранник пожал плечами и взглянул на Игната.
— Наделали делов… — мрачно процедил хозяин, глядя в пол. — А отвечать теперь кто будет?
— Там один козел, — вступил в разговор Игнат, — спровоцировал охрану. Он начал стрелять. А наши палили в небо, чтоб предупредить. Да вот так получилось.
— Сколько раз тебе повторять?! — рявкнул в крайнем уже раздражении «боксер».
— Извини, хозяин… Извините, Юрий Петрович. А с трупаками чего делать будем?
— Убрать! И подальше, чтоб…
— Понятно. Давай, Жека, зови своих, пусть этого унесут. А утром прибрать надо, и там — тоже. Пару рожков они начисто расстреляли, Юрий Петрович. А им отчитываться.
— Завтра прикажу, наполнят им рожки. Стреляные гильзы собрать не забудьте…
Юрий Петрович постоял над убитым, поджав губы, покачал головой, сказал про себя: «Ну вот и все, ты сам так захотел», будто сожалея о чем-то, а потом нагнулся и собрал с глиняного пола разбросанные документы с темными кровавыми пятнами на некоторых листах. Еще раз взглянул на убитого и молча ушел в дом. -
Спустя полчаса охранник Женя поднял шлагбаум, и из погруженной во тьму усадьбы неслышно выехали большой черный джип и «рафик». Достигнув федерального шоссе, водители выставили на крыши своих машин синие милицейские «мигалки» и понеслись прочь от города, в сторону гор, черная зубчатая гряда которых, подсвеченная луной, четко проступала на темно-лиловом небосклоне, усыпанном по-осеннему крупными звездами.
За рулем каждого автомобиля сидели охранники в милицейской форме. Микроавтобус был, что называется, «под завязку» забит большими, продолговатыми мешками, в которых санитарные машины обычно перевозят трупы.
Автомобили направлялись к заброшенным известняковым выработкам, расположенным недалеко, в полусотне километров южнее отрогов Кавказского хребта.
Глава первая
СОБСТВЕННОЕ РАССЛЕДОВАНИЕ
1
Его ночь была заполнена кошмарами.
Он куда-то полз, волоча за Собой ненужный автомат с двумя стянутыми изолентой, пустыми рожками, а по нему безостановочно стреляли то спереди, то сзади, и пули выбивали справа и слева от его лица снежные фонтанчики, которые больно кололи щеки и глаза своими острыми ледяными брызгами. Предательски светила огромная луна, что медленно катилась по лезвию горного хребта, и сил у него уже не оставалось. Но он знал, что надо ползти, ведь только а этом изматывающем движении было его спасение.
Узкая, протоптанная каким-то зверем, снежная тропа, по которой он полз из последних сил, вдруг резко оборвалась. Далеко внизу засветились осторожные, словно волчьи глаза, огни… Внизу, на дне пропасти, куда спуститься не было уже никакой возможности… Только разбиться, сорвавшись со скользкого склона…
И тут бывший сержант Кваснюк проснулся. Обнаженная грудь его была мокрой от пота. Прямо в глаза ему светила висевшая за окном огромная полная луна неприятного оранжевого цвета. Ну да, конечно, снова полнолуние. И опять все повторяется…