Джеймсон уволил ее отца за то, что тот из‑за своего пагубного пристрастия к азартным играм украл у него более ста тысяч долларов, и выдвинул против него обвинения. Ее отец был освобожден до суда под залог. Джеймсон дал Хаскеллам две недели на то, чтобы освободить дом. В тот день, когда к ним приехали перевозчики мебели, глава семьи рухнул на пол без сознания. После того, как «скорая» увезла его в больницу, Молли больше не видела отца живым.
После его смерти Джеймсон, несмотря на скандал, позволил Хаскеллам остаться в доме на территории «Мунлайт ридж». Это был великодушный жест с его стороны, но мать и братья Молли так не считали. Она помнила многочисленные перепалки Джеймсона и Виви. Он требовал, чтобы она приструнила своих сыновей‑хулиганов, а она обвиняла его в смерти своего мужа, у которого из‑за стресса случился инфаркт.
Братья Молли совсем распоясались. Они купались нагишом в озере, слушали музыку на полную громкость и всячески досаждали ВИП‑гостям. В конце концов Джеймсон не выдержал и потребовал, чтобы они покинули территорию курорта. Молли было всего тринадцать лет, но она прекрасно понимала, почему Джеймсон не хотел видеть Хаскеллов. Она и сама устала от своих безалаберных родственников.
Несколько недель назад она, устав от чувства вины и угроз своей семьи, набралась смелости и решила наконец разорвать порочный круг и сказать Джеймсону правду. Вернуть ему две тысячи долларов с процентами, и, если он ее уволит, спокойно уйти и смириться с этим. Но прежде чем она успела это сделать, Джеймсон попал в больницу. Теперь после операции на головном мозге он должен избегать стресса, так что ей придется повременить со своим признанием. Еще она решила переместить Бет на другую должность, но ей пришлось бы нанять еще одного бухгалтера, а у нее не было таких полномочий. Поэтому ей придется тщательно перепроверять работу Бет и продолжать выполнять требования своих родственников, пока Джеймсон не восстановится.
Молли посмотрела на Бет с нескрываемой неприязнью:
– Ты понимаешь, что это шантаж, не так ли?
Бет пожала плечами:
– Тебе следовало бы продолжать помогать своей семье и без угроз.
Разозлившись еще сильнее, Молли хлопнула ладонью по столу:
– Мои братья старше меня, и они оба не работали ни дня в своей жизни. Моя мать не задерживалась ни на одном рабочем месте дольше трех месяцев. Почему я должна им помогать?
– Потому что ты получаешь непомерно высокую зарплату и можешь себе это позволить, – произнесла Бет беспечным тоном.
– Тебе Джеймсон тоже хорошо платит!
– Речь идет о твоей семье, а мои деньги – это только мои деньги.
– Когда Джеймсону станет лучше, я признаюсь ему в том, что сделала много лет назад. Возможно, он меня уволит. Я потеряю работу, зато освобожусь от своей семейки.
Бет дерзко улыбнулась:
– Тебе не хватит смелости от них избавиться, в противном случае ты уже давно разорвала бы с ними отношения. Ты все еще надеешься, что они исправятся, и вы, взявшись за руки, будете петь у костра «Будь рядом с нами, Господь».
Молли потупилась. Она всегда мечтала иметь крепкую, дружную семью. Ее мать никогда ее не поддерживала. Молли сомневалась в том, что Виви хоть немного ее любила. Грант и Винсент были ненадежными и думали только о развлечениях и удовольствиях. Не нужно быть психологом, чтобы понять, что она привязалась к Холлоуэям, потому что всегда хотела быть частью дружной семьи. В Джеймсоне она видела отца и наставника, в Трейвисе и Грее – братьев, а в Маке… Она думала, что однажды они с Маком создадут свою собственную семью.
Молли встретилась взглядом с Бет, и та продолжила:
– Все будет зависеть только от тебя, Молли. Не рассказывай ничего своему бывшему бойфренду, продолжай оплачивать счета своей семьи, и Джеймсон ничего не узнает. Ты ведь не хочешь его расстраивать, правда? Вдруг ему станет хуже, если он узнает правду.
Бет издевательски улыбнулась, и Молли захотелось запустить в нее чем‑нибудь. Но прежде чем эта мысль успела оформиться в ее голове, Бет уже выскользнула в коридор.
«Ну и денек сегодня», – раздраженно подумала Молли.
Час спустя Мак стоял возле приоткрытой двери кабинета Молли. Вместо того чтобы сразу в нее постучать, он какое‑то время смотрел на свою давнюю подругу и первую любовь. Молли была так же стройна, как и в семнадцать лет. У нее были длинные ноги, округлые бедра и высокая упругая грудь, которая когда‑то идеально помещалась в его ладонях.