Реджина слушала, очарованная тем, как глубокий голос Клинта произносит слова, идущие из глубин его сердца. Когда же он наконец умолк, она вздохнула, желая тоже рассказать ему что-нибудь интересное. Все равно что, лишь бы их разговор не прервался.
— Я не удивлена, что ты можешь летать на самолете. С твоими-то талантами! — засмеялась она.
Клинт выглядел смущенным.
— Родители сделали мне подарок к окончанию колледжа, оплатив занятия в летной школе, и я обнаружил, что мне понравилось летать. — Он повернулся на бок и начал играть ее волосами. — Так какие у тебя новости?
— Ламар предложил мне место в Далласе. — Она подставила щеку его ласкающим пальцам. — Хотя и не повышение, но по крайней мере я снова обрела его благосклонность.
Даллас. Смущенный тем, как отозвались в нем ее слова, Клинт помолчал, прежде чем ответить:
— И ты собираешься согласиться? И почему ты снова обрела его благосклонность?
— Клинт, ты же знаешь, почему…
— Нет. Нет, черт возьми, не знаю. Я сказал Ламару, что все в порядке, что я ценю, как выполняет свои обязанности сторож в моем доме. У Ламара нет никаких причин затевать игры с тобой!
— Спасибо тебе, — ответила она, мягко рассмеявшись. — Так или иначе, завтра я сообщу ему, что не принимаю его предложение. Это может обернуться против меня: я уже отказалась от перевода в Остин. — Реджина вздохнула. — Жалко, конечно. Думаю, что мне понравилось бы жить в Стране Холмов. Но я должна остаться здесь, вот и все.
— Ну, если он опять начнет доставлять тебе неприятности…
— Хорошо, — согласилась она на молчаливое предложение помощи. Чувствовать себя под его защитой было очень приятно. Джина положила ногу поперек ног Клинта, наслаждаясь близостью. — Я заберу Кэйти в субботу, и мы пойдем в зоопарк. Можешь присоединиться к нам, если хочешь.
Дыхание Клинта сбилось, когда он вспомнил маленькую ручку Кэйти, скользнувшую в его ладонь, ее глаза, искрящиеся радостью из-за того только, что день стоял прекрасный.
— В зоопарк? Знаешь, раньше я ненавидел зоопарки, — задумчиво сказал он. — Еще мальчиком меня потрясло, что столь величественное животное, как тигр или лев, обречено всю жизнь ходить по бетонному полу в железной клетке для развлечения таких детей, как я. Подобное мне казалось варварством, потому что они должны жить среди дикой природы — Он поцеловал ее волосы. — Теперь же, как ни странно, зоопарки и дикая природа полностью поменялись ролями. Сейчас в зоопарках сохраняются те виды животных, которые в природе находятся на грани исчезновения. Помнишь детеныша панды, родившегося в зоопарке Сан-Диего?
— Да, помню! — воскликнула Реджина. — Его даже показывали в Интернете, так что люди могли следить за каждым шагом малыша.
— Ну, как ни грустно, весь ажиотаж был обоснован. Панды плохо размножаются в неволе. В зоопарках всего мира есть около сотни панд, а в диких лесах Азии — только тысяча. Их среда обитания уменьшается, и никого это не волнует, — закончил Клинт с горечью в голосе.
— Кого-то волнует, — сказала она мягко. — Тебя. И я думаю, что ты делаешь исключительно благородное дело, собирая деньги для сохранения невинных жертв прогресса.
Клинт смущенно засмеялся.
— С последними твоими словами я не согласен, — произнес он. — Расскажи мне, что случилось с Кэйти? Она родилась такой?
— И да, и нет. Плод развивался совершенно нормально вплоть до родов. Я находилась там с мамой — папа был в командировке, — и когда увидела малышку, мое сердце едва не разорвалось. Она была вся синяя. Оказывается, во время родов она чуть не задохнулась. Мы не знали, насколько поврежден ее мозг долгой нехваткой кислорода… Никто не знал. Но всегда надо надеяться на лучшее… — Реджина подняла лицо. — Ты видел Кэйти и знаешь, как она чудесна. Нужно просто принимать ее состояние как данность и учить ее тому, что она может делать.
— Ты гораздо выносливее, чем мог бы быть я, — сказал Клинт и, откатившись от нее, встал и надел шорты. Он не мог больше лежать, поскольку внутри него росло что-то тревожащее, угрожающее его самоконтролю. — Я еще не хочу спать, — заявил он, встретив ее озадаченный взгляд. — А ты поспи хоть немного. Я пойду посмотрю новости.