Возможно, именно поэтому Клинт чувствовал острую тоску по Африке. Там у него не было таких переживаний. Африка — вот безопасное место, в котором он теперь нуждался. Клинт метался по дому и не знал, куда себя деть.
Он вышел на залитую лунным светом лужайку возле бассейна, пытаясь вызвать в памяти приятные моменты, чтобы отвлечься от мыслей о Реджине. Вот он стоит на вершине скалы, возвышающейся над окружающей равниной, наблюдая за семейством львов, которые под лучами полуденного солнца играют, как котята. Вот он беседует со своими друзьями-масаями, стройными, высокими, гордыми людьми, живущими в точности так, как их предки, но принявшими его в свое племя.
Реджине понравилось бы там, вдруг подумал Клинт. Сперва он познакомит ее с масаями, покажет ей красоту саванны, а потом они — только он и она — отправятся в особенно красивое место, которое он знал, и в высокой траве будут заниматься любовью…
— Брось к черту свои фантазии, Клинт, — фыркнул он вслух. — Какая-нибудь гиена неожиданно появится и съест Джину, или кто-нибудь вбуравится ей под кожу, или укусит ее. Ты же все знаешь об опасностях, подстерегающих человека в той траве, а сам строишь какие-то идиотские планы!
Не справившись с тоской, Клинт отправился спать, но в доме ему стало еще хуже. Одетый в одни пижамные штаны, он прошел мимо ее спальни, потом вниз на кухню, где шесть африканских фиалок щеголяли безмятежной красотой, и вернулся к своей кровати со скомканными простынями. Он чувствовал, что внутри у него нарастает непонятное давление. Его проверенные временем способы сдерживать отрицательную энергию перестали работать. Ему казалось, что еще немного, и он взорвется.
В пятницу, вернувшись домой, Клинт увидел, как мигает лампочка автоответчика, и бросился к нему. Раздался голос Реджины. Она собиралась приехать около шести. Несколько раз подряд прослушал он ее сообщение, и ураган чувств обрушился на него. Радость, да. Ожидание, о да!
Нуждаясь в чем-нибудь, чтобы успокоить свои нервы, он поставил кассету с традиционной кенийской музыкой. Комната наполнилась резкими аккордами гитары. Гитарист подражал звучанию ниатити, древнего струнного инструмента, похожего на лютню. Закрыв глаза, Клинт упал в кресло, загипнотизированный первобытными ритмами…
Несмотря на музыку, заполняющую просторную комнату, звук маленькой машины, на которой ездила Реджина, оказался для него столь же заметным, как топот стада слонов.
— Клинт? Я дома! — объявила она, входя в комнату.
Он испытал дикий порыв радости.
— Ты дома, — выдохнул он едва слышно.
На ней были красное платье, черные колготки и черные туфельки. Клинт замер от желания целовать ее.
— Да. То есть мне хотелось бы так чувствовать! — ответила она, засмеявшись так радостно, что ее носик наморщился. — Боже, что за музыка?
— Бенга. Это африканская музыка.
— О! Мне нравится. Под нее так и хочется танцевать! — Бросив ключи на стойку, она лукаво посмотрела на Клинта. — Кажется, ты не очень уж хочешь видеть меня.
— Я едва сдерживаюсь, чтобы не увлечь тебя прямо здесь на ковер, — хрипло сообщил он и притянул ее к себе.
Прильнув к ней в поцелуе, Клинт дотянулся до ее затылка, чтобы освободить волосы от удерживавших их заколок. Непослушные локоны каскадом упали вниз. Он поцеловал Джину за ухом, вдохнув аромат духов. Он испытывал необыкновенную радость от прикосновений к ее соблазнительному телу.
— Клинт, — бормотала Реджина, тая в его руках. — Любимый мой, — шептала она в его губы.
Он замер на секунду, чувствуя, как его захлестывает волна нежности. Потом, дождавшись, чтобы магия ее слов рассеялась, направился к своей спальне, не выпуская Реджину из объятий, и упал на кровать, держа ее в руках.
В каком-то темном закоулке его души возникло опасение. Ему казалось, что любить Реджину слишком легко, слишком хорошо. И слишком замечательно лежать потом рядом с ней, обнимая ее, медленно спускаясь к реальности с тех головокружительных высот.
Внезапно Клинт понял, что с ним произошло. До встречи с Реджиной он хранил некую часть себя недоступной для других. Туда никому-никому не было позволено вступить. Но она разбила его броню походя, даже не заметив ее, и он остался беззащитным перед ее обаянием.
Пытаясь стать прежним Клинтом Витфилдом, он пристально поглядел ей в лицо. Глаза у нее были закрыты. Она сладко и удовлетворенно улыбалась. Убрав руку из-под шеи Реджины, Клинт встал с кровати.
— Клинт? — тихо произнесла она.
— Ш-ш-ш, все в порядке, — рассеянно ответил Клинт, натянул джинсы и вышел из спальни.