— Пустая трата отличного бренди, — проворчал он и отставил стакан в сторону.
Он обернулся на стук в дверь и голос Уита, раздавшийся за дверью:
— Ты в приличном виде, Хантер?
— Ты разве сомневаешься? — спросил он, откидывая голову на спинку кресла. — Я более чем в приличном виде. Я чертовски хорош.
Уит открыл дверь:
— Что ты сказал?
— Ничего. — Хантер нетерпеливо махнул рукой. — Входи уже.
Уит нахмурился, пересекая комнату, чтобы бросить письмо на колени Хантеру:
— Задание выполнено. Уильям хочет, чтобы ты приехал в Лондон.
— Не могу ехать. Я пьян.
Уит подошел ближе и наклонился, чтобы понюхать:
— Ты пахнешь огнеопасно. Черт, парень, сейчас только восемь часов утра!
Хантер посмотрел в окно. Он не заметил, как встало солнце.
— Ну и что? — проворчал он. — Я поеду в Лондон, когда протрезвею. Что-нибудь еще?
— Да, представь себе. — Уит сел напротив него. — Я хочу поговорить о Кейт.
— Почему? Задание выполнено, как ты сказал.
— Это не относится к заданию, — ответил Уит. — Ты знаешь, чем она оправдала свой преждевременный отъезд?
— Нет.
— Она сказала, что скучает по дому. Сказала, что не может сочинять в непривычной обстановке. — Уит фыркнул и откинулся на спинку стула. — Эта девчонка никогда не скучала по дому.
— Интересно, а почему ты рассказываешь мне это?
— На то есть причина. — Уит постучал пальцем по краю стула. — Выполняя задание, ты проводил много времени с моей сестрой, пока она была здесь. Я видел взгляды, которыми вы обменивались за обедом и за игрой в шахматы в гостиной. Я знаю мою сестру. Я знаю ее сердце. — Он прекратил стучать. — Я знаю, что ты разбил его.
«Требование сатисфакции, исходящее от брата Кейт, — подумал Хантер с глухим раздражением, — это подходящее завершение ухаживаний».
— Долго же ты разыскивал меня!
— Я хотел обдумать все как следует и дать тебе время сделать то же самое.
— Время ничего не меняет.
Уит удивил его: пожав плечами, он сообщил:
— Я уже не так жажду вызвать тебя на дуэль, как восемнадцать часов назад.
— Как великодушно с твоей стороны!
— Дело не в этом. Мирабель пообещала забрать нашего сына и эмигрировать в Америку, если я пойду на это.
— А!
— Хотя она позволила мне разбить тебе нос.
— Тогда давай побыстрее покончим с этим, — поощрил его Хантер взмахом руки.
Он не стал вставать. Какой смысл, если он тут же рухнет обратно в кресло?
Уит выпрямился на стуле и произнес ледяным тоном:
— Есть какая то особая причина, по которой я считал бы себя обязанным это сделать?
Хантер был не настолько пьян, чтобы не понимать, что в интересах их обоих следует дать дипломатический ответ:
— Разбил ее сердце, разве нет?
Уит, видимо, удовлетворенный таким ответом, фыркнул и снова откинулся на спинку стула:
— По-видимому, и она разбила твое.
— У меня нечего разбивать.
— Если бы я поверил в это, даже на мгновение, я бы не подпустил тебя к моей сестре и на сотню ярдов.
— Ты знаешь меня не так хорошо, как думаешь.
— Знаю. — Уит слегка улыбнулся. — Сколько тебе осталось выполнять свои обязательства перед Военным министерством? Пять или шесть месяцев?
Хантер резко выпрямился, подождал, пока перед глазами прояснится, потом спросил:
— Ты знаешь? Ты знаешь и позволил мне общаться с членами твоей семьи?
Улыбка Уита стала шире. Он потянулся к графину с бренди:
— Можно?
— Что? Нет. Да. Мне все равно.
Что, черт возьми, хотел сказать этот человек?
Уит налил себе немного бренди и откинулся на спинку стула, удовлетворенно вздохнув:
— Я долго ждал момента, когда смогу расквитаться с Уильямом.
— Расквитаться?
— Ты захочешь этого же, и очень скоро.
Хантер смутно осознавал, что скрипит зубами.
— Что тебе известно? — спросил он.
Уит сделал глоток:
— Я знаю, что ты финансировал помимо всего прочего, очень успешные контрабандные операции в течение некоторого времени. — Он сделал еще глоток. — Я знаю, что тебя задержали с некими запрещенными товарами и что среди этих товаров обнаружили переписку между одним французским патриотом и шпионом в Англии. — Он сделал еще один глоток. — Я знаю, что эти письма были подброшены.
— Да, черт возьми! — резко выкрикнул Хантер.
Он допускал, что кто-то из его людей взялся их доставить без его разрешения и без его ведома.
Улыбка Уита превратилась в волчий оскал:
— Их подбросил Уильям.
После этого заявления воцарилось молчание. Уит продолжал пить свой бренди. Хантер уставился на него, его вялый мозг пытался осознать то, что он услышал.