— Жизнь — это тайна. Почему я не нашла Мэри-Кейт после десяти лет поисков и почему Эндрю вернули тебе всего через несколько дней после похищения — одна из таких тайн. Когда-нибудь и я узнаю, что произошло с моей дочерью. А сейчас думай лучше о том, как будешь встречать Эндрю.
Фрэнк не ожидал, что при виде двухмесячного ребенка его охватит такой дикий восторг. Но когда медсестра взяла младенца на руки, Фрэнк растаял, как лед под июльским солнцем. Малыш смотрел на него огромными голубыми глазами, и Фрэнк обалдел от счастья.
— Это Эндрю Паттон? — спросил Моран у медсестры.
— Мы сравнили отпечаток ноги этого малыша с отпечатком ноги Эндрю Паттона, который был сделан при рождении, они абсолютно идентичны. Этот молодой человек — точно Эндрю Паттон.
Конечно, это Эндрю. Его сын. Фрэнк осмотрел его с ног до головы и в каждой черточке видел себя или Лини. Он сразу полюбил этого младенца, но не только потому, что это был его сын, но и потому, что это был ребенок Лини.
Фрэнк посмотрел в зеркало заднего вида. Малыш спал в детском кресле, и на личике застыло печальное выражение. Настрадался без заботливых материнских рук и уютных рук няни.
— Не волнуйся, малыш, я везу тебя к твоей маме.
Шел дождь вперемешку с мокрым снегом, и дорога от Мемфиса до Мейсвилла заняла больше времени, чем обычно. Как только он заехал во двор дома, дверь распахнулась, и Лини выбежала на улицу. Не успел Фрэнк выйти из машины, как она уже вынимала из детского кресла спящего Эндрю. Женщина повернулась к Фрэнку, держа ребенка на руках, и по щекам ее струились слезы. Он обнял ее, и они заторопились к дому, где их ждала Кейт.
Внезапно Эндрю громко заплакал. Лини прижала его к груди и стала что-то тихо говорить ему. Эндрю не сразу успокоился, но Лини продолжала тихо разговаривать с ним. Через несколько минут плач прекратился, и малыш посмотрел голубыми глазами на маму.
— Привет, моя радость! — Лини покрыла поцелуями маленькое личико.
Эндрю сначала захныкал, потом стал агукать.
Фрэнк понял, что пропал. Черт, он не мог вспомнить, когда плакал последний раз. На похоронах отца? Да, тогда он остался один. При виде довольного сына на руках у Лини он, взрослый мужчина, был готов встать перед ней на колени. Как ей удалось мгновенно успокоить ребенка?
Хотя чему здесь удивляться? Разве на него самого она не воздействовала точно так же?
— Я рада, что все закончилось так хорошо, — сказала Кейт. — Сейчас вам нужно побыть со своим сыном, а я пойду. Увидимся утром.
Фрэнк последовал за Лини в гостиную и присел рядом с ней на диван, обняв за плечи. Они сидели все вместе, втроем, и Фрэнк не мог припомнить, когда еще у него было так спокойно на душе.
— Ты вернул мне его, как и обещал. — Лини поцеловала ребенка, и тот закрыл глазки.
— Прекрасный малыш. Мне приятно осознавать, что я — его отец.
Лини тихонько засмеялась, и Фрэнк подумал, что никогда не слышал смеха приятнее, чем этот. Он крепче прижал ее к себе.
— Кошмар закончился, малыш дома.
— Я никогда в жизни больше не отпущу его от себя.
— Мне кажется, Эндрю будет возражать, когда ты станешь сопровождать его на свидания.
— Ему еще нет трех месяцев, а ты говоришь про свидания.
— Если он пойдет в отца, то подружка у нас появится уже в детском саду.
— Я не возражаю, если он будет похож на тебя, Фрэнк Латимер. Ты — настоящий мужчина, и я рада, что ты — отец моего ребенка.
От смущения у Фрэнка запылало лицо. Никто никогда не говорил ему таких слов. Он наклонился и нежно поцеловал Лини.
— Эндрю — самый счастливый ребенок на земле, потому что у него такая замечательная мама.
ГЛАВА ДЕВЯТАЯ
Фрэнк закрыл дверь и включил сигнализацию, когда Лини с малышом на руках ушла в спальню. Эти несколько дней были самыми длинными и ужасными в его жизни. Но он знал, что для Лини они были еще ужаснее. Ему нравилось наблюдать, как Лини занимается с малышом, слушать ее голос, когда она успокаивает его. Несмотря на свой сексуальный, утонченный внешний вид женщины с блестящей карьерой, она в первую очередь была матерью. Хотя одно не исключает другое. Таких людей, как Лурлин Паттон, называют многогранными. Она совсем не похожа на его мать, эгоистичную женщину, которая ставила свои прихоти выше потребностей сына и дочери, и на его бывшую жену, которую заботила лишь собственная внешность.
Черт побери, Латимер, ты рассуждаешь, как влюбленный мужчина. Ну уж нет! Даже если ему нравится Лини и он заботится о ней, он никогда больше не влюбится. Одного раза оказалось достаточно. Любовь — это еще не гарантия счастья. Пусть даже Лини и Рита совсем не были похожи друг на друга, как день и ночь. Это не имеет значения. И то, что начинается с замечательных взаимоотношений, может закончиться крахом. Фрэнк знал множество примеров, когда счастливые семьи завершали свою совместную жизнь громкими скандалами в суде. Они с Лини достаточно умны, чтобы давать друг другу пожизненные обещания, рискуя превратить в хаос не только свои жизни, но и жизнь Эндрю.
Фрэнк погасил свет, оставив гореть только лампу в углу гостиной. Он достал из кармана мобильный телефон и набрал номер Сойера Макнамары, своего начальника. Можно было бы позвонить и утром, но теперь, когда он решил, что они с Лини не станут связывать себя обязательствами о браке, Фрэнку нужен был отпуск, чтобы побыть с сыном. За это время они с Лини решат, как будут делить роли в его воспитании. Сейчас, пока он совсем крошечный, ему больше нужна Лини, чем Фрэнк. Но когда он повзрослеет, роль отца станет ключевой.
Сойер ответил на третьем гудке.
— Фрэнк, я разговаривал с Мораном и Кейт и очень рад, что все так благополучно разрешилось. Кейт сказала, что с ребенком все в порядке.
— Сойер, мне нужен отпуск. Неделя или дней десять. Нам с Лини… С доктором Паттон… Я хочу побыть с сыном до возвращения в Атланту.
— Могу дать неделю, даже две, — ответил Сойер. — Хорошо, что я взял на работу Джеффа Мэнди. Он заменит вас с Кейт, пока вы не вернетесь.
— Кейт тоже просит отпуск? Но зачем? Я думал, она завтра возвращается в Атланту.
— Кейт попросила отпуск по причинам личного характера. Я думал, тебе известны эти причины.
— Нет, она не сказала мне ни слова.
— Ладно, увидимся через пару недель. Удачи, Фрэнк. Надеюсь, вы с Лини придете к соглашению в отношении сына.
— Спасибо, Сойер. Лини — разумная женщина, к тому же она психиатр и прекрасно понимает, как важны для ребенка оба родителя, у которых хорошие отношения.
После разговора с Сойером в голове у Фрэнка начали зарождаться сомнения. Захочет ли Лини делить с ним Эндрю? Она даже не сообщила ему, что беременна, не сказала, что у него есть сын. И если бы Эндрю не похитили, узнал бы он когда-нибудь о его существовании?
Фрэнк чувствовал страшную усталость и хотел спать. Надо выспаться как следует, а завтра утром он обо всем подумает на свежую голову.
Направляясь в свою комнату, он заметил, что дверь в спальню Лини осталась приоткрытой. Ему захотелось взглянуть на нее и на сына, и он тихонько встал на пороге. Внутри у него все замерло, когда он увидел Лини в шелковом халате, лежащую на кровати, с разметавшимися по подушке волосами, и Эндрю в голубой махровой пижаме, которого Лини прижимала к груди. Мать и ребенок.
Его сын.
Его женщина!
Черт, за эти несколько дней он очень привязался к ней. Как же они будут жить отдельно друг от друга?
Посмотри фактам в лицо, сказал себе Фрэнк. У Лини появятся в жизни другие мужчины, нравится ему это или нет. Но ему не хотелось, чтобы эти мужчины появились в жизни Эндрю. Но Лини может выйти замуж, тогда у Эндрю появится отчим…
Нет, лучше не думать о том, что может произойти в будущем. Он смотрел на спящих Лини и сына, и ему так хотелось быть с ними рядом. Она оставила дверь открытой, может быть, думала, что ему захочется зайти к ним перед сном. Открытая дверь — это приглашение, не так ли?