Когда мы стояли в библиотеке возле красивого курительного столика и я любовался его юношеским портретом, он вдруг подошел ко мне вплотную и сказал, склонив голову набок:
— Герман Хофстедтер пишет только о трудовом нраве, а это далеко не самая интересная проблема в юриспруденции. Кроме того, он законченный догматик и доктринер. Эрнст Бруберг не умеет работать самостоятельно; его совершенно испортил Рамселиус с его дурацким методом.
Бринкман растопырил пальцы левой руки и указательным пальцем правой загибал их один за другим.
— Эрик Берггрен — одаренный малый, но он еще мало успел сделать, а Петерсон — из Лунда.
Он говорил со мной очень доверительно, но это была та самая доверительность «с позиции силы», которая не терпит никаких возражений. Закончив последнюю тираду, он вопросительно посмотрел на меня.
— Конечно, дядя Филип, вам виднее, — ответил я уклончиво.
Его левая рука вдруг опустилась на большой портсигар, стоявший на столе, и подняла его. Надо сказать, что в этот момент у меня появилось такое чувство, будто меня подкупают.
— Попробуй одну из этих сигар, — сказал Филин Бринкман.
Как пай-девочка, Ульрика налила нам всем кофе. Старик и тетя Эллен устроились на софе по другую сторону длинного стола, а я расположился со всеми удобствами в глубоком кресле. В одной руке я держал сигару, а в другой — чашку кофе и чувствовал себя очень уютно. Изредка я посасывал сигару. Она была недурна. Старик разбирался в таких вещах.
— Ты сейчас совсем как маленький дядя Филип, — сказала Ульрика.
В ее голосе звучал еле сдерживаемый смех. Она стояла возле окна на фоне бледных зимних сумерек. Я видел только ее силуэт. Старик мгновенно бросился мне на помощь.
— Не обращай на нее внимания, — сказал он покровительственно и помахал сигарой. — С нами она такая же заноза! Ничего, привыкнешь. Да и она с годами станет поспокойнее.
Я тоже махнул в ответ своей толстенной сигарой.
— А меня это нисколько не беспокоит, дядя Филип, — ответил я с достоинством. — Я даже не замечаю ее. Она для меня как воздух.
Я снова взглянул на Ульрику. Я чувствовал, что где-то там, в темноте, она улыбается сейчас своей широкой ослепительной улыбкой. Она стояла так, что я не видел ее лица, и она, очевидно, знала об этом.
У Ульрики Бринкман высокая грудь и полная, чтобы не сказать пышная, фигура. Однако благодаря высокому росту она все-таки кажется стройной. У нее крупное, но удивительно красивое лицо, большие голубые глаза и розовые щеки. От нее веет какой-то благоуханной свежестью. Когда я впервые увидел ее, мне показалось, что она похожа на свежеиспеченную булочку. Эта прекрасная женская плоть вызывает у меня невероятно сильное желание. Оно пронизывает меня с головы до пят. У нее длинные красивые ноги, и вся она мягкая, красивая и желанная и охотно идет навстречу моим желаниям, порой даже слишком охотно. У нее длинные светлые волосы, и вообще она олицетворяет собой тот тип белокурой красавицы, от которого южане сходят с ума, когда попадают в наши края. Ульрика похожа и на дядю Филипа и на тетю Эллен в дни их юности, а ведь когда-то они были очень красивой парой, пока их не изуродовало время.
— Иди сюда, — сказал я ей. — Тебе совершенно незачем стоять там и прятать от нас свое красивое лицо.
Ульрика ничего не ответила. Ленивым движением тела она повернулась к окну и, облокотившись о мраморный подоконник, стала смотреть на улицу. Передо мной был весь ее профиль. Порой, когда у меня бывало плохое настроение, в ее облике мне тоже вдруг удавалось разглядеть грушевидные формы. В такие минуты мне казалось, что ее тело состоит из двух половинок груши. Одна половинка перевернута и, образуя плечи и грудь, постепенно опускается к талии. Другая половинка образует нижнюю часть тела. При этом я пытался заглянуть в будущее и спрашивал себя: «Неужели она будет похожа на старика Бринкмана, когда станет постарше?» Ведь это несправедливо: у нее такой удивительно узкий таз, и вся ее фигура поражает изяществом… Но когда я по-настоящему злился на нее, мне начинало казаться, что вся она — это мешок груш, и в свое оправдание я мог лишь сказать, что здесь для меня самый надежный способ сделать карьеру на юридическом факультете. Этот старый испытанный способ дает, как в сказке, принцессу и полцарства в придачу…