— Нет, — ответил я. — Все равно не помню.
Жаль, — сказал Ёста, выпуская еще одно кольцо. — Я думал, что ты сможешь подтвердить мои показания. Ну ладно, потом, может быть, все прояснится.
— Прости за любопытство, — начал я, — но о чем тебя спрашивал Бюгден?
Ёста, прищурившись, посмотрел на меня.
— Пожалуйста, — ответил он. — Бюгден спрашивал, что мне известно о мортофине, или как он там называется, этот крысиный яд. Конечно, я сказал, что мне ничего о нем не известно и, кроме того, я член общества защиты животных и принципиальный противник всяких ядов.
— А у тебя есть алиби на вчерашний вечер? — спросил я.
— Да, надеюсь, — ответил он добродушно. — После следственного эксперимента я поехал к Левисону.
У профессора Левисона была вилла в Кобу.
— А ты не подвозил Мэрту? — спросил я. — Ведь ей надо было ехать в том же направлении.
Ёста поджал губы и выразительно посмотрел на меня. И сразу стал гораздо менее добродушным.
— Очевидно, ты говорил об этом с Бюгденом? — сказал он холодно.
— Да нет, меня просто вдруг осенило, — заверил я его.
— Правда? — спросил он насмешливо. — У тебя блестящая интуиция.
— Значит, Мэрта ехала с тобой? — допытывался я.
— Со мной, — ответил Ёста. — От переулка Осгрэнд до филологического факультета. Погода все еще была неважная. Возле здания факультета мы расстались. К сожалению, ее угораздило забыть в машине перчатку. Я ее не заметил, но Бюгден сразу все разнюхал. Под тем предлогом, что хочет помочь мне исправить карбюратор, он облазил всю машину и, конечно, нашел эту несчастную перчатку.
Ёста сделал короткую затяжку и свирепо засунул сигару в пепельницу. Потом откинулся на спинку кресла, а руками обхватил подлокотники.
В дверь опять позвонили. На лестнице стоял репортер, который хотел узнать, что я думаю об этих убийствах. Я снова вернулся к Ёсте.
— Кто это приходил? — спросил он. — Полиция?
— Нет, пресса.
— А! Ну и черт с ней, — сказал он презрительно.
Он зажег новую сигару и согласился выпить стакан соку.
— Но надеюсь, никому не кажется подозрительным то, что ты довез Мэрту до филологического факультета? — спросил я.
Ёста снова поджал губы.
— Само по себе это не может показаться подозрительным, — ответил он. — К сожалению, я забыл об этом сказать до того, как Бюгден нашел перчатку.
— Значит, сначала ты сказал ему, что ехал в машине один?
Ёста изобразил улыбку.
— Вот именно, — подтвердил он. — Я думал, что не стоит рассказывать все как было. Ведь это могло дойти до Германа. А он ужасно подозрительный. О том, что я посадил Мэрту к себе в машину, никто не знал. А мы ведь даем показания не под присягой. Вот я и влип.
«Сам виноват», — подумал я.
— Так, — сказал я. — Но если у тебя есть твердое алиби, то тебе нечего беспокоиться.
— Абсолютно твердым я бы его не назвал, — ответил Оста. — И этот Бюгден не успокоится до тех пор, пока не разнесет его в прах.
— Не понимаю.
— Видишь ли, я просидел у Левисона примерно до половины десятого. В половине десятого он дал понять, что аудиенция окончена. Я сел в машину и уехал.
Зазвонил телефон. Я встал и снял трубку. Это был Харальд. Он хотел прийти к нам пообедать. Я объяснил ему обстановку, и мы договорились встретиться в баре «Гилле» около восьми часов.
— Прости меня, — сказал я, вернувшись к Ёсте. — Итак, ты сел в машину и поехал.
Да, но проехал я не больше двух кварталов, — сказал он. — Дело в том, что у меня с собой было предложение о пересмотре порядка сдачи экзаменов. Этот вопрос сейчас рассматривается на факультете, и я решил передать свое предложение Улину. Я долго звонил у ворот его виллы, но в окнах света не было, и мне так никто и не открыл. Пришлось возвращаться домой.
— А почему ты не оставил свое предложение в почтовом ящике? — удивился я.
— Да потому что это довольно толстый пакет, — отметил Ёста. — И он не пролез в узенькую щель.
— В котором это было часу?
— Думаю, что примерно без двадцати пяти десять. Я сел в машину и поехал домой. Возле «Каролины» мне пришлось резко затормозить, чтобы не переехать одного малого на мопеде, который повернул в Английский парк. И естественно, это произошло.
Я взял стакан с соком и сделал солидный глоток.
— Что произошло? — спросил я.
— Заглох мотор. И сколько я ни пытался его завести, ничего не получалось. Я застрял на самой середине улицы, но потом постарался кое-как подкатить машину к «Каролине». К счастью, здесь был небольшой уклон, и мне удалось сдвинуть ее с места. Потом я еще несколько минут возился с мотором, но все было напрасно.