– Когда я проснулась, я узнала плохие новости о... о друге.
– Друге? – с улыбкой спросил разбойник. – А если честно, леди, то на этот раз так хочет ваше сердце.
Серина посмотрела на него и замолчала. Да, это зов сердца, и это – Джастин. Как глупо, что она до сих пор не понимала этого! Она любила его! К чему притворяться? Любила его уже давно.
– А он счастливый малый, – сказал Шутник. – Когда вы выйдете за него замуж, передайте от меня мои наилучшие пожелания и расскажите, как я вас спас от этого мерзавца.
– Он уже знает об этом, – ответила девушка.
– Да? – удивился разбойник. – Не понимаю, как он мог оставить вас и уехать в Лондон.
– Он уехал утром, или, скорее, ночью, стреляться на дуэли.
– Дуэль! – воскликнул Шутник. – Ну, значит, он храбрый малый! Если вашему возлюбленному угодно получить пулю в лоб, то наверняка из-за того парня с бледным лицом, который увез вас прошлой ночью.
Серина тяжко вздохнула. Если бы подстрелили Хэрри Ротхэма, она бы только обрадовалась. Да, обрадовалась бы, и он этого заслуживал.
Они подъехали к деревушке. Разбойник быстро нашел дом кузнеца.
– Эй, Тэд! – позвал он.
К ним вышел мужчина огромного роста, раздетый до пояса. Его кожа была такого же темно-коричневого цвета, как и его фартук.
– Ну, Шутник. Что у тебя стряслось? – спросил он и, увидев Серину, удивленно свистнул. – Ах, так ты с такой дамочкой.
Разбойнику стало стыдно за его слова.
– Заткни глотку, Тед, ты что, не видишь, что это леди?
– Я прошу у вас прощения, миледи, – обратился кузнец к Серине, – Шутник мой старый друг.
– И мой тоже, – ответила девушка и спешилась. – Прошу вас подковать моего коня.
Кузнец подошел к Грому, который тут же взвился на дыбы; но, к ее удивлению, как только Тед дотронулся до уздечки, конь успокоился. Кузнец говорил с ним спокойно, и конь послушно подошел к наковальне.
Девушка удивленно взглянула на разбойника.
– Мать Теда была цыганкой, – объяснил тот, – и он многое знает об их повадках. Мало кто умеет так общаться с лошадьми, как Тед.
– Можно выпить стакан воды? – спросила она.
– Сейчас принесу, – ответил Шутник. Он отпустил своего коня и пошел к ближайшей хижине. Вскоре он вернулся, неся кружку с молоком.
– Корову только что подоили, это пойдет вам па пользу.
Серина поблагодарила его и стала рассматривать эту тихую деревушку.
– Вы здесь в безопасности? – спросила она Шутника.
Тот кивнул.
– У меня есть друзья, которым я могу доверять.
Серина села на бревно у входа в кузницу.
Руфус пощипывал траву во дворе, разбойник прислонился к двери, наблюдая, как Тед работает молотком и яркие искры разлетаются во все стороны.
Неожиданно в конце деревни, где дорога переходила в узенькую тропинку, показались всадники в алых мундирах. За ними маршировали несколько солдат.
Серина испуганно вскрикнула:
– Шутник!
Он повернулся и понял, что вряд ли удастся скрыться от них. Девушка тут же сообразила, как лучше поступить.
– Зайдите в кузницу. Держите Грома за уздечку.
Щутник взглянул на нее и понял ее план. Гром был привязан к стене. Разбойник освободил коня и успокаивающе заговорил с ним. Отряд приблизился к кузнице. Один из офицеров спешился и иразвалку прошел по тропинке.
– Эй ты, кузнец, – позвал он.
Прежде чем ответить, Тед четыре раза сильно стукнул молотком, затем поднял огромную голову. Он держался вызывающе, хотя говорил вежливо.
– Вы звали меня, сэр?
– Звал, парень. Ты не встречал здесь грабителя? Негодяй, по которому плачет виселица, его все называют Шутником.
– Откуда мне его знать. Он наверняка носит маску на лице.
– Может, и носит, а может, и нет, – ответил офицер. – Говорят, у него здесь сообщники. Кажется, он мужчина средних лет, выглядит грубо, лицо в оспенных пятнах, но он готов шутить со всеми, даже с теми, кого грабит. Ты его знаешь?
– Нет, сэр, – ответил Тед. – Я про такого в этих краях не слыхал.
Офицер стал внимательно всматриваться в глубь кузницы.
– А кто это там с лошадью? – спросил он.
Серина поднялась с бревна.
– Сэр, – начала она повелительным тоном, – если вам угодно расспросить моего слугу, думаю, было бы вежливее спросить моего разрешения. Я очень спешу в Лондон и не хочу задерживаться.
Офицер повернулся и посмотрел на нее. Медленно и почти нехотя, он снял с головы шляпу.
– Прошу прощения, мэм, не знал, что говорю с вашим слугой.
– Принимаю ваши извинения, сэр, но буду вам очень благодарна, если вы подождете с вопросами, пока кузнец не закончит работу. Я спешу в Лондон по чрезвычайно важному делу.
Офицер смерил ее взглядом, ничего не упустив – богатого наряда, манеры держаться с достоинством, он заметил также, что Гром – необычный конь.
– У нас нет больше вопросов, мэм. Извините за беспокойство. – И офицер поклонился.
– Благодарю вас, сэр, – сказала Серина и отвернулась от него с таким презрением, с каким это сделала бы в подобных обстоятельствах любая светская дама.
Сбитый с толку, но ничего не подозревая, офицер вернулся к своему отряду. Он приказал солдатам расположиться на отдых. Как только отряд отошел на приличное расстояние, Серина спросила кузнеца:
– Еще долго, Тэд?
– Через пару минут подкова будет готова.
Он сдержал свое слово, и вскоре Гром стоял наготове. Шутник подвел его к девушке, держась сзади коня так, чтобы офицеры, которые стояли в нескольких ярдах от кузницы, не смогли его разглядеть. Он помог девушке сесть на коня, а та развернула Грома так, чтобы он оказался между лошадью разбойника и двумя офицерами. Шутник вскочил в седло. Серина бросила золотую гинею кузнецу. Он ловко поймал монету, и всадники, пришпорив лошадей, быстро поскакали в сторону дороги. Они не решались оборачиваться, боясь вот-вот услышать топот преследующих их лошадей или выстрелы из мушкетов. Отъехав на полмили, Серина вздохнула и улыбнулась Шутнику. Она заметила капли пота, выступившие у него на лбу.
– Я был на волоске, леди, – сказал он, – но вы обвели их вокруг пальца.
– Они бы узнали вас?
– Нет, но, если бы вы не провели их, они бы стали допрашивать меня. А в наши дни это не такое уж удовольствие, когда тебя допрашивают военные.
– О, сэр, как вы выносите такую жизнь?
– Это лучше, чем умереть от тоски. Не плачьте обо мне, леди, если услышите, что я болтаюсь на веревке.
Серина вздрогнула:
– Не говорите так.
Шутник рассмеялся.
– Вы слишком чувствительны, леди. Такая жизнь трудна, но, по-моему, и вы выбрали нелегкий путь. У вас такой путь впереди.
– Выведите меня к дороге, пожалуйста, – попросила девушка.
– Ну конечно, не больше чем через четверть мили отсюда мы выйдем на Дуврскую дорогу. Не заблудитесь во второй раз. Легко сбиться с пути, а здесь вокруг много всякого народу – разбойники и прочее.
Собственная шутка ему понравилась, и он засмеялся. Они скакали быстро, не сдерживая лошадей. У столба с указателем расстояний до Лондона и Дувра Серина остановила Грома и протянула руку.
– Вижу, что я опять в долгу перед вами, сэр Шутник.
– О нет, на этот раз я должен благодарить нас, – ответил он. Они пожали друг другу руки. – Ну, с Богом, – закричал разбойник, а девушка вместо ответа помахала ему хлыстом и ускакала.
Она старалась направить Грома так, чтобы он шел вдоль дороги. Вскоре он перешел на спокойную рысь и уже не причинял девушке особых хлопот. Только когда мимо с грохотом проносились почтовая карета или какой-нибудь экипаж, конь со страхом отскакивал в сторону и, казалось, готов был повернуть обратно и мчаться вдогонку за встречной лошадью. Попутчиков у них не было, они так быстро скакали, что никто не мог их обогнать.
Через час Серина ослабила поводья, и конь пошел шагом. Они останавливались только два раза, когда Грому нужно было напиться воды – в первый раз у лесного ручья, и во второй – у деревенского пруда. Но ему как будто передавалось желание хозяйки доехать как можно быстрее, и он хотел скакать дальше. По-видимому, он совсем не утомился, но сама девушка уже продрогла, и у нее нестерпимо болели руки. Гром вел себя послушно. Он не рвался вперед, и ей не нужно было удерживать его силой. Серина до смерти устала, надвигались сумерки, на небе появились тучи. Теплый день сменялся прохладным вечером, подул ветер, и Серина почувствовала каплю дождя, упавшую ей на щеку. Следом за первой упала вторая, потом еще и еще, полил дождь.