– Да, я в постели и мне ничто не угрожает, – согласилась Серина.
Она откинулась на подушки.
– А теперь позвольте мне закончить болтовню и поухаживать за вами, – сказала Юдора. – Вам нужно поесть и попить. Попрошу горничную принести, она очень милая и услужливая женщина.
Юдора вышла. Серина лежала, обводя комнату равнодушным взглядом. Она вспомнила все события прошлого вечера – усталость, трудности, которые выпали ей в самом конце поездки, как она промокла до нитки, как дрожала от холода, когда приехала на Госвенор – сквер. И вдруг... Да, она вновь увидела так ясно, как если бы картина была написана на стене, картина, которая предстала перед ней, когда она появилась перед Джастином и его друзьями.
Никогда, ей казалось, не сможет она забыть несравненную красоту женщины, сидевшей рядом с ним. Серина вспомнила ее большие темные глаза, восхитительную линию губ. Девушка грустно вздохнула. Она теперь понимала, кто эта женщина. Серина слышала, как две недели назад Николас говорил о ней в Стэверли, она слышала, как Изабель жестоко высмеивала ее, не скрывая своего презрения и ревности. La Flamme! Это была она, конечно, и понятно, почему о ее красоте говорили на всех вечерах и балах в Сент Джеймсе. Лондонские повесы слетались в Воксхолл Гарденс посмотреть, как она танцует, а Джастин считался ее покровителем.
Серине вдруг стало холодно, она вздрогнула и спрятала лицо в подушку. Почему бы не сказать себе правду? Почему бы не признаться в том, что она ревнует, ревнует по-сумасшедшему? Она любит Джастина. А он... А у него есть La Flamme.
Через несколько минут вошла Юдора с подносом, уставленным красивым прибором из серебра. Чтобы угодить ей, Серина сделала вид, что ест с аппетитом, но чувствовала, что с трудом проглатывает пищу. Когда она завтракала под строгим наблюдением служанки, в дверь постучали. Юдора пошла открывать. Серина услышала, как голос из-за двери произнес:
– Его светлость выражают свою признательность и будут очень обязаны мисс Стэверли, если она зайдет к нему в малую столовую.
Юдора подошла к кровати и повторила слова слуги. В глазах Серины сразу появился блеск:
– Передай его светлости, что я зайду к нему, как только буду готова, – ответила она, и когда Юдора вышла за дверь передать ответ, девушка выскочила из постели.
Как кстати Юдора привезла наряды! Девушка выбрала белое платье из великолепного хлопка, украшенное рюшами из сетчатой ткани, талию подвязала голубым поясом и на ноги надела мягкие туфли голубого цвета. Часы в холле пробили одиннадцать, когда она выходила из комнаты и спускалась по широкой лестнице. Лакей распахнул двери маленькой столовой. Когда она вошла, Джастин поднялся. Его рука была перевязана. Он поднес ее руку к губам:
– Ваш покорный слуга, Серина.
Ей трудно было говорить, и как она ни старалась, не смогла вымолвить ни слова.
– Вы отдохнули? Вчера я за вас так переволновался. Как вы себя чувствуете?
– Могу только извиниться за свой обморок, – ответила Серина.
Она тщетно пыталась говорить уверенно, голос ее дрожал.
– Вам незачем извиняться за то, что было невероятным поступком, – ответил Джастин. – Прискакать сюда из Мэндрейка само по себе достижение, а верхом на Громе – просто чудо.
– Он хорошо держал меня. Как, он сильно устал? – Джастин покачал головой.
– Только что я был в конюшне. Гром в прекрасном состоянии. Долгая дорога нисколько ему не повредила. А вы? Вы уверены в том, что хорошо себя чувствуете?
– Вполне.
Девушка не могла смотреть ему прямо в глаза. Сердце бешено билось, она почти задыхалась и боялась, отчаянно боялась, что он прочитает тайну в ее глазах. Ей показалось, что Джастин улыбнулся, но голос его звучал серьезно.
– Серина... – начал он, – я высоко ценю ваш поступок и то, что вы сюда приехали. Я узнал от моего лакея, что один из слуг, глупый и несдержанный малый, бросился в Мэндрейк и устроил там панику.
– А что случилось с лордом Ротхэмом? – прервала его девушка.
– Знаю только, что он уехал в Голландию, – ответил Джастин, – а если вернется, то будет жить в своей деревне. Больше в Сент-Джеймсе его никто не увидит.
– О, ну я рада. – Серина говорила чуть дыша.
– Он больше не причинит вам беспокойств, но, к сожалению, последствия его преступления тяжелы.
– Что вы имеете в виду? – поинтересовалась девушка.
– Хочу сказать, – продолжил Джастин, – что гнусное предательство лорда Ротхэма и импульсивность Дженсена заставили вас прибыть в Лондон. Смелый поступок, Серина, и заслуживает одобрения. В то же время вы не подумали о том, что здесь я веду жизнь холостяка. – Он помолчал, как бы оттягивая время и давая Серине возможность задуматься над смыслом его слов.
Девушка подняла глаза.
– Я... не понимаю, – произнесла она.
– Вы остались здесь на ночь, – мягко проговорил Джастин, – в такой поздний час невозможно было ничего подготовить. К тому же, когда вы появились, я развлекался с друзьями – джентльменами моего круга. Рассказ о таком неожиданном приезде из Мэндрейка без сопровождающих станет предметом разговоров в клубах. Думаю, понимаете, невозможно избежать сплетен и пересудов.
– Вы считаете, что мне не следовало приезжать сюда?
– Ничего подобного я не говорил, – ответил Джастин, – единственное, что я пытаюсь сказать вам, это то, что ваш приезд – без сомнения, мужественный поступок, – вынуждает нас немного ускорить события. Мы и так отложили все на несколько недель. Короче говоря, Серина, нам необходимо решить наши судьбы, мою и вашу.
– Вы хотите сказать?.. – она запнулась.
– Что я все устроил для нашей свадьбы, чтобы она немедленно состоялась, – сказал Джастин, – я взял специальное разрешение, и в церкви святого Георгия на Ганновер-сквер нас ждет викарий. – Серина потеряла дар речи. Он нежно взял ее руку в свою. – Я прошу вас, Серина, удостоить меня такой чести. Прошу вас стать моей женой.
Ее пальцы задрожали, сердце ее забилось так сильно, что, казалось, готово выскочить из груди. У нее кружилась голова. Девушка была слишком ошеломлена, чтобы что-нибудь ответить.
– Ну, Серина?
Он говорил тихо, и она чувствовала, что он с нетерпением ждет ее ответа.
– Пусть... будет так... как вы считаете нужным, милорд.
Джастин вдруг сильно сжал ее пальцы, и она вновь почувствовала то странное притяжение, которое уже однажды испытывала к нему. Серина заставляла себя посмотреть ему прямо в глаза, сопротивляясь и борясь с чем-то невидимым, но в это время открылась дверь. Джастин тут же отпустил ее руку.
– Сэр Питер Бэрли, милорд, – объявил дворецкий.
В комнату вошел сэр Питер, одетый очень нарядно и торжественно.
– Джастин, дорогой друг, надеюсь, я не опоздал, утром мой неуклюжий слуга никак не мог завязать мне галстук.
Он подошел к Серине, поднес ее руку к губам.
– Ваш покорный слуга, мисс Стэверли.
– Рад видеть тебя, Питер, – улыбнулся Джастин и, обращаясь к Серине, добавил: – Сэр Питер обещал быть для нас сегодня самым близким другом, свидетелем на нашей свадьбе.
Девушка еле сдерживала крик, готовый вырваться из груди. Слишком открыто Джастин говорил об их женитьбе, как будто это было уже давно решено. Понимая ее смущение, Джастин спокойно сказал:
– Через несколько минут мы уезжаем в церковь.
Серина пробормотала что-то невнятное и выскочила из комнаты. Она бросилась вверх по лестнице и влетела в спальню. Юдора убирала ее вещи. Девушка обняла служанку, смеялась и плакала.
– О, Юдора, я выхожу замуж. Сейчас. Через минуту я уезжаю в церковь. Что мне делать? Как пережить это?
– Знаю, дорогая, – ответила Юдора, – слуга господина маркиза говорил мне, что рано утром его светлость уехали получить специальное разрешение.
– Ты знала? – удивленно вскрикнула Серина. – И ничего мне не сказала?
– Нет, дорогая, его светлость сами должны были сделать это. Но, мисс Серина, я за вас очень рада. Его светлость прекрасный и очень достойный человек, хотя есть люди, которые плохо о нем отзываются. Верю, что вы будете счастливы с ним. Когда мы поехали в Мэндрейк, я была слепа от ненависти, но пока мы там находились, многое стало ясно. Ее светлость маркиза такая ужасная, но его светлость – совсем другое дело. Он будет заботиться о вас, моя дорогая, и вам незачем бояться его.