- Мой "люгер" с бойком и заряжен,- заметил я ему.- Так кто же такой этот молодой Джетер? Или, может быть, без полиции мы этот вопрос не решим?
"Белоносый" поморщился так, будто я сказал какую-то бестактность.
- Послушай, парень, я умею пользоваться этой штукой,- он лениво качнул кольтом.- Если считаешь, что ловчее меня, попробуй.
- О'кэй,- ответил я ему.- Но у меня к тебе тоже вопрос: знаешь ли ты некоего Арбогеста?
- Встречаешь столько людей...- у него снова появилась скучающая ухмылка.- Разве всех упомнишь? Ну, пока. Подумай лучше о себе.
Он пошел к двери, не сводя с меня дуло своего пистолета. Я тоже держал его на мушке, и все дело в общем-то сводилось к тому, кто первый решится нажать спусковой крючок и выстрелит точнее. Но я здорово сомневался, стоит ли стрелять вообще - как-никак, а выпитое виски дает о себе знать. Поэтому позволил ему беспрепятственно выйти, хотя, наверное, это не делает чести детективу.
Коротышка меня атаковал снова, когда я совсем было позабыл о нем. Он вырвал у меня из левой руки свой огромный револьвер, подбежал к двери, еще раз плюнул на ковер и выскочил из квартиры. "Белоносый" прикрывал его отступление. Он был в двух шагах от меня. И теперь я был уверен, что запомню его. Это продолговатое лицо, белый нос, выступающий подбородок и выражение скуки в глазах.
"Белоносый" тихо закрыл за собой дверь, и я остался в своей квартире один, простофиля простофилей; простофилей с пистолетом в руке. Слышал, как поднялась кабина лифта, а потом увезли моих незванных гостей вниз. Я продолжал стоять, где стоял. Не верилось мне, чтобы Марта Эстель, желая кого-то запугать, стал бы нанимать пару таких шутов. Но если не он, то кто же?.. Прикинул так и эдак, но ни к какому выводу не пришел.
Так ни с чем и пошел в комнату, продолжая перебирать в уме события этого дня. Потом почувствовал, как меня начинает клонить ко сну...
Разбудил меня настойчивый телефонный звонок. Оказалось, я заснул, сидя в кресле. Проснулся с адской головной болью, с шишкой на затылке и желваком на щеке. В общем, чувствовал себя отвратительно.
Дотащился до телефона, опустился на стоящий рядом стул и поднял трубку. В ней зазвучал неприятный голос:
- Мистер Марлоу? Говорит Джетер. Мы познакомились сегодня утром, не так ли? Не был ли я слишком... э-э... холоден с вами?
- Я сам был несколько холоден... Ваш сынок уже успел съездить мне по физиономии. Впрочем, я оговорился, не сын, а пасынок или, вернее, приемный сын. Или как еще там...
- Он мой пасынок и вместе с тем приемный сын. А что там у вас произошло? - я уловил в его голосе явную заинтересованность.- Где вы его повстречали?
- В апартаментах мисс Хантрисс.
- А-а, понимаю...- в его голосе уже не было ледка - наступила заметная оттепель.- Это интересно. И что вам сказала мисс Хантрисс?
- Была довольна. Довольна тем, что я получил в челюсть.
- Понимаю. Но почему он ударил вас?
- Подслушал кое-что из нашей с ней беседы. Это привело его в бешенство.
- Ах, так... Знаете, мистер Марлоу, мне пришло в голову, что, может быть, ей придется все же выплатить какую-то сумму, конечно, небольшую. В порядке вознаграждения за то, что она пойдет нам навстречу. То есть за сотрудничество с нами. Естественно, если вам удастся склонить ее к этому.
- Это составит пятьдесят тысяч.
- Опасаюсь, что...
- Нет, вы не ослышались,- перебил я его.- Пятьдесят тысяч долларов. Я, правда, вначале предложил ей пятьсот. Просто так, в порядке шутки.
- У меня создается впечатление, что вы относитесь ко всему этому делу по меньшей мере несерьезно,- раздраженно проговорил Джетер.- Я не привык так вести дела и меня подобное отношение не устраивает.
Меня разобрала зевота. Откровенно говоря, мне уже было все равно, откажется он от моих услуг или нет. И вообще я не был в восторге от этого клиента и его дела с самого начала.
- Послушайте меня, мистер Джетер. К работе я отношусь совершенно серьезно. Но если ее детали воспринимать без чуточки юмора, то можно подохнуть от тоски. Это во-первых. Кроме этого должен вам сказать, что в вашем деле есть немало необычных аспектов. Например какой-то час назад я застал в своей квартире двух вооруженных бандитов, которые потребовали, чтобы я перестал заниматься делом вашего пасынка. Насколько я понимаю, наша с вами договоренность не предусматривала таких вариантов. Не вижу повода усугублять ситуацию.
- Бог мой! - в его голосе послышался страх.- Я полагаю, что будет лучше, если вы, мистер Марлоу, приедете сейчас ко мне, чтобы мы могли обсудить положение более подробно. Я пошлю за вами свою машину. Вы сможете приехать сейчас же?
- Да... Но вы можете и сами приехать...
- Нет-нет! Я высылаю машину со своим шофером. Его зовут Джордж. Можете ему вполне доверять. Он будет у вас через двадцать минут.
- О'кэй,- согласился я.- Пока он едет, я закушу. Пусть остановится на углу Кэнмор, по направлению к улице Франклина.
Я принял по очереди горячий и холодный душ, одел чистую одежду и почувствовал себя нормальным человеком. Затем сделал пару глотков виски, наскоро перекусил и, одев легкий плащ, вышел на улицу.
Автомобиль был уже на месте. Он сиял как универсальный магазин в день открытия. Передние фары напоминали рефлекторы электровоза. Этого владельцу, должно быть, показалось мало - на бампере были установлены два желтых фонаря, да еще по бокам вмонтирована пара фар чуть поменьше.
Я подошел поближе и остановился. Из темноты вынырнул какой-то мужчина. Он энергичным движением отшвырнул в сторону окурок. Высокий, широкоплечий, темноволосый, он был одет с шиком: полувоенный френч с поясом, фуражка, блестящие высокие краги и бриджи, как у кадрового майора британской армии.
- Мистер Марлоу? - он поднял руку в перчатке, коснувшись пальцем козырька своей франтоватой фуражки.
- Да,- ответил я ему.- Вольно! Машина старого Джетера?
- Одна из его машин,- напыщенно ответил человек в фуражке и крагах, и в его голосе я услышал затаенную враждебность.
Он открыл заднюю дверцу, и я забрался на мягкое сидение. Тот, кого Джетер назвал Джорджем, влез за руль и двинул с места эту никелированную громадину. Повернул на соседнюю улицу, и мы поехали на запад. Ехали в общем потоке машин, но я заметил, как мы постепенно обгоняем все автомобили. Миновали сверкающие огнями кварталы центральной части Голливуда и наконец попали в холодную тишину Беверли-Хиллс, туда, где бульвар пересекает узкую дорогу.