— Валентин Дмитриевич, — осторожно проговорил я, — у меня еще осталось к вам несколько вопросов.
— Задавайте свои вопросы, — махнул рукой Лебедев. — Теперь, когда я сказал главное, у меня больше никаких секретов нет…
Об этом главном я уже действительно все знал. Однако сейчас интересовали меня вещи тоже довольно важные. К примеру, вот такая: почему Валентин Дмитриевич, не доверяя никому раньше, вдруг решил довериться мне?
— Только не обижайтесь, Максим, — смутился Лебедев. — Я бы и вам ничего не сказал, но… Под конец этой гонки я просто устал. И из двух зол предпочел выбрать меньшее. Не дожидаться ведь мне, когда те…
— «Добрые люди», — подсказал я.
— …Вот-вот. Не дожидаться же мне, в конце концов, когда они найдут Петьку и меня. А Лубянка — это все же зло знакомое…
— Как скажете, Валентин Дмитриевич, — не стал я спорить. Хоть горшком называйте, только не медлите. Время — не только деньги. Если бы Лебедев меньше раздумывал и быстрее выбрал бы нас, нескольких трупов в этом деле удалось бы, наверное, избежать… С другой стороны, радуйся, Макс, что хоть сейчас старик перешел на твою сторону. В принципе, воспоминания о Лаврентии Павловиче или Юрии Владимировиче могли бы и вовсе удержать его от этого шага. Да что там Лаврентий с Андроповым! Есть примерчики и посвежее…
— Поймите меня правильно, — все еще смущенно проговорил старик. Он вообразил, будто я замолчал, потому что обиделся за свое ведомство.
— Не волнуйтесь, — обнадежил я Лебедева, — я и не думал обижаться на вас. Да и за что, собственно? Просто я задумался… Убейте меня, Валентин Дмитриевич, но только я по-прежнему не понимаю смысла того, что сделала ваша тридцатка эти самые сорок три года назад.
Старик глянул на меня, как на бестолкового студента.
— Я же вам с самого начала все популярно объяснил. При включении аварийного генератора электрический ток поступает…
— Нет-нет, — поспешно прервал я Лебедева, опасаясь, что сейчас мне будет вторично прочитана уже знакомая лекция. — В технических деталях я более-менее разобрался… Меня цель интересует. То есть зачем Иосиф Виссарионович все это затеял. Как вы думаете?
Лебедев развел руками:
— Он нам, извините, не докладывал. И кто бы из нас рискнул спросить?
— Согласен, — закивал я. — Согласен. Но все-таки? Мне в голову, по крайней мере, приходит пока только одна версия…
— Какая же? — заинтересовался старик. Я догадался, что и у него имеется какое-то возможное объяснение.
Я собрался с мыслями и попытался представить себя на месте Иосифа Виссарионовича. Получалось с трудом.
— Допустим, — начал я после мучительной паузы, — что он предвидел: после его смерти все здание зашатается. Начнут сомневаться в Учении, дойдут до Основ, отменят социализм и погасят свет в мавзолее вместе с выносом мумии. А как свет погасят, сам собой должен заработать аварийный генератор, который не совсем генератор… Ядерный гриб — и нет больше колыбели ревизионистов. Историческое возмездие Москве от покойного вождя. Ну, как вам гипотеза, Валентин Дмитриевич?
— Любопытна, — ответил Лебедев. — Но сразу видно, что вы, Максим, человек еще молодой. Вы того времени, в котором я жил, даже не нюхали… Тогда ведь никто из нас, даже сверхподозрительный Сталин, не мог подумать, что здание — как вы говорите — зашатается. Это бы показалось даже не вражеским наветом, а просто чушью. А уж про то, что когда-нибудь предложат Владимира Ильича выносить, — никто тогда и помыслить не мог.
— Но Сталина-то вынесли, — напомнил я, — и притом довольно скоро…
— Ах, Максим, — грустно вздохнул старик. — Вот вы говорите: «Сталин предвидел, что после его смерти…» Ну, не мог он ничего такого предвидеть! Не думал он, что его почти на десять лет «подселят» к Ленину. Он, к вашему сведению, вообще умирать не собирался. Почему-то ему к старости так стало казаться. Поверил, что он Бог, наверное…
— Интере-е-есно, — протянул я несколько озадаченно. — Так он, выходит, ничего не боялся? Тогда к чему вся эта затея с бомбой?
— По-моему, все довольно просто, — Лебедев посмотрел на меня, потом на заржавленный череп, украшающий табличку, потом снова на меня. — Сталин боялся. Любой Бог все равно боится заговора против себя. Какого-нибудь номенклатурного Люцифера из «ближнего круга»… Не мог же он всех своих сподвижников профилактически расстрелять, верно? Пришлось бы все равно набирать других — и что? Через неделю тоже расстреливать? Ему нужен был крупный козырь против всех — и он его получил. С моею, в том числе, помощью… Вот только старуха с косой не вписалась в расчеты великого и мудрого вождя. Он-то наверняка думал, что у него в запасе вечность. Но наступил год 53-й. А в шестьдесят первом году…