Вероятно.
Он поднялся, чтобы взять себе еще пива, но тут же услышал, как кто-то зовет его по имени.
Констебль Купи выглядела совсем иначе в черном летящем платье, длинных сережках и с убранными наверх волосами. Какое-то время Саймон просто смотрел на нее, не узнавая. Но она уверенным шагом направлялась прямо к нему и улыбалась.
– Печальное зрелище, – сказала она. – Ну правда… Пить в одиночестве в такой дыре! Мы можем предложить вам что-то получше. – Она оглянулась. – Где вы сидите?
Саймон замешкался, но потом все же указал на свой столик.
– Хорошо. Возьмите мне тогда, пожалуйста, водку с тоником, а потом я отведу вас в более или менее приличное место. Оно называется Сэйлмейкер. – Она с томным видом пересекла зал и села.
Он был в ярости. У него было чувство, будто его загнали в угол и теперь рассматривают под микроскопом. Внезапно он осознал все очарование этого тихого бара и собственного уединения. Но когда он злился, хорошие манеры включались в нем автоматически. Он купил ей коктейль и отнес его за свой стол.
– А вы не будете?
– Нет, мне завтра рано вставать.
Марион Купи пила свою водку, поглядывая на него поверх стакана. У нее было довольно приятное лицо, на его вкус – не слишком простое и не слишком смазливое, но она носила слишком много макияжа. Он никак не мог соотнести эту женщину с констеблем, которая так осторожно и разумно высказывалась днем в переговорной. Он четко определил ее как строго ориентированного на карьеру человека, только и ждущего, как бы получить повышение.
– Но все же сходим поедим вместе – это не ресторан, клуб, но готовят там очень хорошо. Странно, что вы не слышали о Сэйлмейкере.
– Я тут впервые.
– Я знаю, но слухи о заведениях для геев распространяются быстро.
Он испытал настоящий шок – и от уверенности, прозвучавшей в ее словах, и от допущения, которое за ними скрывалось. К его лицу прилила кровь.
Но Марион Купи только рассмеялась:
– Да ладно, Саймон, вы гей, я лесбиянка. И что дальше? Я подумала, что мы можем приятно провести вечер вместе. Какие-то проблемы?
– Только в том, что вы целиком и полностью ошибаетесь. А мне нужно идти, надо сделать несколько важных звонков.
Он встал.
– Я просто не могу в это поверить… как можно быть настолько старомодным? Теперь это совершенно нормально, вы не в курсе? ЛГБТ, все такое.
– Констебль Купи… – он обратил внимание, что она уже открыла рот, чтобы исправить на «Марион», но вовремя остановилась, уловив его тон. – Я не собираюсь обсуждать с вами мою личную жизнь, но только еще раз повторю, что ваше предположение ошибочно. Я…
Тут в кармане его куртки зазвонил телефон. На экране высветился номер Джима Чапмэна.
– Джим? Хорошие новости?
– Из дома. Стефани родила девочку в четыре часа. Все хорошо.
– Это замечательно. Поздра…
– А в остальном все плохо.
– Что?
– У нас плюс один.
Саймон прикрыл глаза.
– Продолжайте.
– Сегодня днем. Девочка шести лет. Пошла купить мороженое из фургона… кто-то ее схватил и утащил. Только в этот раз были свидетели – у нас есть время, место, описание машины…
– Номер машины?
– Частично… это больше, чем у нас когда-либо было.
– Где это случилось? – Он взглянул на Марион Купи. Выражение ее лица изменилось.
– Поселок под названием Газеринг Бридж, ближе к болотам Северного Йорка.
– Я могу как-то помочь?
– Не откажусь.
Саймон убрал телефон. Марион уже была на ногах.
– Еще один ребенок. Я еду в ваше главное управление.
Он пошел по направлению к выходу, она поспешно последовала за ним. У дверей она остановила его.
– Думаю, мне стоит извиниться, – сказала она.
Он был все еще зол, но работа сейчас заняла все его мысли, и он только слегка покачал головой:
– Сейчас это едва ли важно.