— Черт с тобой, сам найду.
И Север шагнул к выходу. Правда, он остановился, заметив Анну.
— Ты в порядке? — спросил он и подошел вплотную.
Следом он заметил повязку на колене, которую определенно уже стоило поменять.
— Более-менее, — призналась Анна.
— Что у вас вчера случилось? — Север перешел на полушепот, надеясь на честный ответ. — Он сорвался куда-то и явно был не в духе.
— Мы немного поспорили.
Север поморщился, будто сбылись его худшие опасения.
— Совсем чуть-чуть, честно, — добавила Анна.
— Анна, послушай, я понимаю, что он бывает невыносим и ужасен.
— Он такой почти всегда.
— Только сейчас мне нужна помощь. Помоги мне вытащить его, все складывает далеко не лучшим образом, а если он станет неуправляемым…
Анна угадывала его беспокойство, Север тщательно подбирал слова и боялся быть неправильно понятым.
— Ты сама говорила, что ему нужна опора.
— Север, я готова смолчать, что и делала, готова сидеть в бункере и не жаловаться. Но я не готова вернуться к нему ради его душевного равновесия.
Он кивнул и не нашел слов. Если Марк хочет так много, ему придется побеситься. У нее есть своя жизнь, и тут по щучьему велению, по моему хотению не работает. Конечно, Марк оставался в ее сердце, как яркое и живое воспоминание, она не робот и не могла поставить непроницаемый заслон между настоящим и минувшим, старые эмоции иногда рвались наружу… Не только Марк видел ее насквозь, Анна также остро чувствовала его. Быть может, они пробыли вместе не так долго, но успели признаться во многом. Их короткий совместный отрезок успел вместить в себя столько событий и столько слов, режущих откровенностью, что иногда казалось, что они знали друг друга много лет.
Все стало сложнее. Если раньше они ранили на ощупь, то теперь знали о болевых точках… понимали, куда бить. Отсюда его глупая выходка: он приказал привезти Максима и уехал сам. «Вот твой слепой котенок, играйся с ним, пока не наскучит». Она буквально слышала его мысли и его злое раздражение. Марк всё тот же, напускное спокойствие сошло при первом же шторме. Он нуждался в ней, она отчетливо видела это, и его жажда обречена нарастать с каждым ударом извне. Чем ожесточеннее закружится схватка, тем быстрее опасность вскружит ему голову. И тогда он пустит в ход все средства. Достанет исписанные нотные тетради и начнет перебирать струны, одну за другой. И ей придется защищаться по-настоящему, никаких полутонов и недоговоренностей… Да, он всё тот же.
— Я постараюсь все исправить, — сказал Север.
Он ушел. И Анна осталась с Максимом наедине, когда Нечетный отправился к бойцам.
— Ты хорошо держишься, — подбодрил Максим.
— Не придумывай, прошло всего-ничего, а я уже заработала ранение.
— Быстро бегать ты не умеешь, — кивнул он.
Макс подошел и подставил плечо, чтобы помочь допрыгать до стола. Хватать не стал, зная ее упрямый характер.
— И как это было? — спросила Анна.
— Как меня привезли?
Она кивнула и села на ближайшую скамейку.
— Постучали в дверь и сказали, что у меня на сборы ровно минута, если хочу увидеть тебя.
— И ты поехал? Это мог быть кто угодно.
Кажется, он пропустил ее недавнюю предостерегающую речь мимо ушей.
— Были варианты? — он нахмурился и изобразил непонимание.
И, правда, какие варианты? Когда тут ночную поездку непонятно куда и с кем предлагают.
— Например, остаться дома. Позвонить в полицию в случае чего.
— Анна…
Максим выставил руку, останавливая ее негодование. Он шумно выдохнул и опустил голову.
— От тебя не было вестей, ничего, — продолжил он сдавленным голосом, — и тут они… Вариантов не было.
— Прости, — сказала Анна, — но ты рисковал, бездумно. Никогда больше так не делай. Тебя могли убить, окажись это не ребята Марка.
— Да, я думаю, дождаться его и поблагодарить от души.
Прозвучало это совершенно определенным образом. Нехорошим образом.
— Макс.
— Ночью, когда я коснулся тебя, ты сказала: «Нет, Марк».
— Я перенервничала…
— Не ври мне. Ты едва не ударила меня.
И Максим выжидающе посмотрел, только он попросил не врать, а правда наружу не просилась.
— Я должен знать, за что благодарю.
— Не надо, Макс.
Она не хотела сцен.
— Так он последний подонок? Будет распускать руки и пользоваться тем, что я не обзавелся вооруженной охраной и небольшой империей на чужой крови?
Максим тоже умел произносить жесткие вещи. Но в нем не просыпался нездоровый азарт, который туманил рассудок Марку, когда тот заводился, Макс был холоден и даже как будто говорил через себя. Неприятная правда, которой его вынуждали поделиться.