Мужчина нахмурился, всем своим видом излучая превосходство и подозрительность. Окинув девушку долгим взглядом поверх очков, он высокомерно проговорил:
— Это не простые часы. Это карманный хронометр. Золотой карманный хронометр — одно из лучших наших изделий.
Меггс округлила глаза, надеясь, что выглядит достаточно впечатленной.
— Боже мой, неужели это действительно хронометр? Понимаете, он мне не принадлежит, и я чувствую, что обязана вернуть его владельцу. Я думала, что вы ведете записи своих покупателей и я смогу с ним связаться. Ведь вещь наверняка очень дорогая.
Продавец сжал губы и задумался. Должно быть, он решил, что она не представляет опасности, потому что через некоторое время взял часы, лупу и стал что-то рассматривать на циферблате.
— Номер двести пятьдесят шесть, — пробормотал он, заглянул в лежащую на прилавке книгу и добавил: — Вот он. Хью Макалден, капитан военно-морского флота.
«Вот оно что… капитан. Теперь понятно, почему у него не часы, а хронометр, и почему он оказался там, где я его нашла, — у здания Адмиралтейства».
Значит, мужчина вышел из задних ворот Адмиралтейства и пошел по Спринг-Гарденс. Она должна была сразу понять, что он связан с морем — обветренное, загорелое лицо, гранитная челюсть. Чертов капитан!..
— Дать вам его адрес? Или…
Заметив, что на физиономии продавца снова появилось подозрительное выражение, Меггс быстро изменила план.
— Возможно, вас не затруднит послать капитану Макалдену записку? Напишите, что его часы найдены и он может забрать их здесь. Я не люблю, когда у меня оказывается столь дорогая вещь. Это заставляет меня беспокоиться. — Она замахала рукой и даже отодвинулась от часов.
Физиономия продавца смягчилась. Ну вот, дело почти сделано.
Глава 4
Он пришел.
Ночь оказалась холодной и бессонной. Меггс ворочалась, терла пальцами виски, в которых пульсировала боль, и гадала, правильно ли поступила. Но вот он перед ней, этот самый капитан. Капитан Хью Макалден. Меггс катала его имя во рту, словно оно было камушком. Макалден. Хью.
Он появился на углу Ньютон-стрит и повернул на Хай-Холборн. На этот раз у него в руке была трость. Переходя проезжую часть, он тяжело опирался на нее. Меггс улыбнулась. Она как следует погоняла его.
Сегодня он еще больше похож на морского капитана — одет в темно-синий плащ и голубой китель, желтовато-коричневые бриджи и тяжелые ботинки. Его форменная шляпа была надвинута на лоб, поэтому Меггс не видела его глаз. Но это был он, без сомнений. У этого человека не было городского лоска, зато двигался он уверенно, как настоящий командир.
Капитан. Так сказал продавец. Он привык, чтобы ему подчинялись. Привык говорить людям, что они должны делать. Привык решать людские судьбы.
Какого черта ему нужно от нее?
Меггс спряталась достаточно надежно, чтобы не попасться ему на глаза, — через дорогу, да еще отошла в сторону по Нью-Тернстайл-лейн. Она знала, что неузнаваема в бесформенной одежде мальчишки — волосы убраны под изношенной твидовой кепкой, а тело прикрыто свободной шерстяной курточкой. Капитан не сможет ее здесь увидеть, а если и увидит, то ни за что не узнает.
Когда он вошел в помещение, Меггс переместилась чуть ближе. Она все еще оставалась на другой стороне улицы, но теперь могла заглянуть через витрину в магазин. У нее даже голова разболелась, пока она, никак не выказывая своей заинтересованности, украдкой косилась на витрину, стараясь рассмотреть, что происходит внутри, и решить, что делать.
Она все еще пыталась преодолеть путаницу мыслей, когда капитан снова появился на пороге магазина. Остановившись, он медленно и внимательно огляделся по сторонам.
Меггс спряталась в тень, но внимательный ублюдок сумел-таки ее разглядеть. И помахал. Прямо там, на Хай-Холборн, где Господь с небес и любой внимательный шпик в радиусе мили мог это видеть, он помахал ей рукой, в которой держал часы.
Господь милосердный! Во-первых, как, черт возьми, он мог ее заметить? А во-вторых, неужели он ее узнал? Быть такого не может!
Но Меггс уже не могла остановиться. Она приложила столько усилий, чтобы вернуть ему часы… Вряд ли он станет ее преследовать. Она медленно перешла дорогу и остановилась. Теперь она была достаточно близко, чтобы слышать его слова, но одновременно достаточно далеко, чтобы не позволить ему схватить ее. Да и о трости нельзя было забывать.
— Расслабься, капитан. И убери эту штуковину подальше, пока тебя никто от нее не избавил.
— Ты хочешь сказать: снова не избавил?
Меггс скорее почувствовала, чем услышала удовлетворение в его голосе. Капитан криво усмехнулся и убрал «золотой карманный хронометр» во внутренний карман жилета. Что ж, там он, конечно, в большей безопасности, но… Ничего невозможного нет. Однако она сюда пришла не за тем, чтобы украсть часы во второй раз. Она отвернулась и пошла по улице, не проверяя, идет он за ней или нет. Он шел.
— Я здесь не для того, чтобы спорить с тобой. Старый хрыч отдал тебе часы. Надеюсь, бесплатно? — Она мотнула головой в сторону магазина.
— Да, он вернул мне их. Могу я узнать почему?
Мужчина говорил, как настоящий джентльмен, вежливо и грамотно. Вот только голос его был грубым и низким. Он напоминал о реве ветра и скрипе мачт. Хотя он говорил тихо, Меггс показалось, что его голос был бы слышен даже сквозь пушечную канонаду.
От него пахло мылом. Не одеколоном, не цветами — просто обычным мылом. Чистотой. Господь милосердный!
— Не хотела лишних проблем, ясно?
Меггс обошла телегу и пошла по аллее, ведущей к лесоскладу. День был солнечным, и в воздухе висела древесная пыль — золотистая, красивая и остро пахнущая. Меггс предусмотрительно держалась довольно далеко от своего спутника — она шла по одну сторону от кирпичной стены высотой три фута, разделяющей склад, а он — по другую. Так она чувствовала себя в безопасности. Относительной, конечно. Но лесосклад все же давал ей преимущество — здесь было много разных предметов и ям, которые могли стать ловушкой для любого, не обладающего ее ловкостью и подвижностью.
Капитан кивнул и посмотрел вперед. Хромой, он внимательно следил за дорогой.
— Понимаю. Я надеялся, что мы еще встретимся. — Покосившись на Меггс, он протянул ей руку. — Это для тебя.
Она не приблизилась, чтобы взять блестящую монету, и он бросил ее ей. Инстинктивно она поймала ее левой рукой. Правую руку она держала в кармане. Долгая бессонная ночь не изменила ее состояния. Было очень больно, причем теперь болела не только ладонь, но и вся рука до локтя.
Меггс предусмотрительно держала монету на виду, чтобы никто не мог обвинить ее в воровстве.
— С чего это вдруг?
Мужчина рассмеялся, но в его смехе не было тепла — один лишь расчет.
— Почему бы нам не назвать это вознаграждением? За возврат часов.
Меггс оглянулась, опасаясь ловушек.
— С чего вдруг?
— В знак моего доверия. И потому что ты выглядишь голодной. — Его голос звучал сердито. — Купи себе хорошей еды.
Меггс на некоторое время замолчала, исподлобья бросая тревожные взгляды на собеседника. Доверие? Этого слова она не слышала уже очень давно. Мужчина смотрел в другую сторону, не на нее, и его профиль отчетливо выделялся на фоне пронзительной голубизны неба. Он выглядел серьезным и надежным. Пожалуй, даже достойным доверия.
— Ты действительно имел в виду только это?
— Да. И… у меня есть для тебя деловое предложение.
Меггс презрительно фыркнула, всем своим видом выражая негодование.
— Мы об этом уже говорили. Я не шлюха, мистер. То, что ты думаешь о торговках, — неправда.
— Да, но ты же не торговка. Или я ошибаюсь? Одежда у тебя не та. Хотя тебе удалось надуть и члена парламента от Лоуэр-Садбери, и продавца часов. Ни один из них не принял тебя за воровку.
А потом он совершил нечто похожее на стремительный бросок кобры — метнулся к Меггс и схватил ее за руку. Она тщетно пыталась вырваться, даже уперлась ногой в стену, чтобы увеличить усилие, но его хватка оставалась мертвой. Надо было действовать двумя руками, но она не могла. Силы покинули ее.