– У меня нет ни малейшего намерения встречаться с твоими гостями, – возразила леди Уэсткотт.
Она явно не собиралась сдаваться, но Люси в ее голосе послышалась обида, и она вновь поспешила ей на выручку. Как смеет этот человек набрасываться на собственную бабку и игнорировать ее гостью?
Люси выступила вперед, так что молодому графу пришлось на нее посмотреть, и холодно произнесла:
– Мы будем вам благодарны, если вы немедленно оставите нас. Сию же минуту!
Ледяной взгляд теперь обратился к ней. Губы его сложились в насмешливую улыбку, голос зазвучал угрожающе:
– Если у вас нет на то особых причин, то постарайтесь не вмешиваться в этот разговор.
– У меня есть особые причины! – выпалила она. – Я здесь по приглашению леди Уэсткотт и…
– Это мой дом, а не ее. И гость здесь только тот, кого приглашаю я. – Он осмотрел Люси с головы до ног, затем нагло уставился ей в лицо. – И для чего, интересно, она вас пригласила? Может быть, вы надеетесь соблазнить меня?
Такого Люси вынести не могла. Не задумываясь ни на секунду, она дала графу пощечину. Это получилось как-то непроизвольно. Она, конечно же, не собиралась делать ничего подобного, но не сожалела о случившемся, хотя в комнате повисла звенящая тишина. Поделом этому дикарю! Посмотрим, как он отреагирует.
Граф Уэсткотт поднес руку к щеке, и, несмотря на свою решимость быть храброй, Люси непроизвольно отступила. Откуда-то издалека до нее долетали звуки музыки – кто-то играл на фортепьяно, какая-то женщина пела. Но в комнате графини не раздавалось ни звука.
Айвэн Торнтон медленно втянул в легкие воздух, и Люси приготовилась к худшему. Но вместо того, чтобы наброситься на нее с кулаками, он внезапно поклонился. Коротко, но вежливо. Люси заморгала от удивления, затем настороженно уставилась на него. Что он задумал?
Лицо у него было непроницаемым, а голос, когда он заговорил, совершенно бесстрастным:
– Приношу свои извинения, мадам. Я заслужил эту пощечину и глубоко раскаиваюсь. Мне остается только надеяться, что когда-нибудь вы простите мою оплошность.
Люси не сразу сообразила, что ответить. Чего-чего, а извинений от прекрасного, как сам грех, цыганского графа она никак не ожидала. Хотя вряд ли они были более искренни, чем те, которыми награждали друг друга Стенли и Дерек.
Крепко сжав пояс дорожного платья, она смело взглянула ему в глаза.
– Со мной никто и никогда не обращался столь грубо! И я не намерена никому это позволять.
Его лицо оставалось бесстрастным, а Люси вдруг сообразила, что леди Уэсткотт никак не отреагировала на происшедшее. Но это не охладило ее решимости. Если ей придется часто общаться с Айвэном Торнтоном, следует сразу расставить точки над «i».
Некоторое время они пристально смотрели друг на друга, и в какой-то момент Люси показалось, что граф едва сдерживает улыбку.
– Могу ли я поинтересоваться, с кем же я так грубо обошелся? – спросил он, вопросительно изогнув бровь.
Люси надеялась, что леди Уэсткотт представит ее, – в конце концов, этого требовал этикет. Но графиня молчала, и Люси пришлось представляться самой:
– Мисс Люси Драйсдейл, из Хьютон-Холла, Сомерсет.
– Мисс Люси Драйсдейл, – эхом отозвался граф, выделив слово «мисс». Глаза его вновь заблестели, но прежде, чем Люси успела обидеться, он вежливо поклонился. – Позвольте представиться и мне, мисс Драйсдейл. Айвэн Торнтон, среди прочего – граф Уэсткотт. – Он помолчал. – Вы говорили, что находитесь здесь с определенной целью…
Его темная бровь снова вопросительно поползла вверх, в глазах блестела теперь уже неприкрытая насмешка. Так он уже более не сожалеет о том, что оскорбил ее, проклятый цыган!
– Я здесь для того, чтобы подготовить леди Валери Стэнвич к выезду в свет. Она ведь ваша кузина, если не ошибаюсь? И уберечь ее от неподходящих партий…
– Вроде меня?
Он открыто, почти по-детски улыбнулся, и тут Люси вдруг с ужасом поняла, что ее ждет. Одна такая улыбка, обнажившая красивые, крепкие, белоснежные зубы, – и вся ее злость просто испарилась. Она потянулась к этой улыбке, как глупенькая, наивная девчонка, о чем и предупреждала ее графиня!
Сердце Люси бешено заколотилось, щеки зарделись. Беззвучно простонав, она отругала себя за детскую глупость и строго посмотрела на Айвэна.
– Если вы всегда себя так ведете, то да. Я бы сказала, что вы – неподходящая партия для любой молодой леди.
Он неожиданно расхохотался, хотя Люси была уверена, что не сказала ровным счетом ничего смешного. Она уже собиралась возмутиться, но тут наконец вмешалась леди Уэсткотт.
– Не вступайте с ним в полемику, мисс Драйсдейл. Вы все равно ни до чего не договоритесь. Вообще-то его любимое занятие – злить меня, но поскольку ему это не удается, то в один прекрасный день жертвой его можете стать вы. Советую просто не обращать на него внимания, – заключила она.
Люси следила за выражением лица графа, и от нее не ускользнуло его недовольство. Отвечая бабке, он, однако, смотрел на Люси.
– Вполне возможно, что моя бабушка права, мисс Драйсдейл. Ведь она знает меня лучше, чем кто-либо. А теперь, с вашего позволения, я удалюсь. Меня дожидается куча гостей, и, если я не вернусь, они все нагрянут сюда. А вам, я думаю, это не понравится.
Айвэн вышел – комната словно умерла. «Что за глупое сравнение?» – подумала Люси, но так и не смогла отделаться от этого ощущения.
Леди Уэсткотт медленно выдохнула, как будто все это время сдерживала дыхание. Люси тоже перевела дух и взглянула на пожилую даму, но та протестующе подняла руку.