– Не так, – поправила ее Черити с самодовольным видом старшей сестры. – Мама сказала: «Чем они там занимаются? Еще день, еще рано…» – Она пожала плечами: – Забыла, как дальше.
Люси отпрянула от Айвэна и заторопилась вниз по лестнице, чувствуя, что щеки ее пылают. И что только Гортензия себе позволяет! Нахмурившись, она посмотрела на сестер.
– Сколько раз вам повторять, что так бегать…
Девочки виновато посмотрели на нее, и она тут же замолчала. У Грейс были светлые волосы, голубые глаза и пухлые детские щечки. У Черити – серьезные серые глаза, темные волосы и овальное личико. Люси была уверена, что скоро они обе станут красавицами.
Она присела и обняла племянниц.
– Ладно, если вы побегаете немного, ничего страшного. Только поосторожнее с вазами. – Она посмотрела на их улыбающиеся личики. – Какие вы обе сегодня хорошенькие! Кто вас причесывал?
– Я причесала Грейс, – сказала Черити. – А Пруденс причесала меня.
– Господи, какие же вы большие! Вы уже совсем не такие малышки, какими я вас оставила.
– А папа говорит, что у нас скоро будет еще один ребеночек, – прошептала Черити. – Мы поискали в капусте, но ничего не нашли. Ты нам поможешь?
Люси рассмеялась и вновь обняла их. И почему она раньше с ними так не веселилась? Она изучала и анализировала их, она разрабатывала систему воспитания, она приучала их к дисциплине, но никогда не радовалась жизни вместе с ними. И не наслаждалась любовью.
Но ничего, она восполнит этот пробел!
Люси пощекотала Грейси и Черити, девочки завизжали и начали в отместку щекотать ее. Кончилось тем, что все они со смехом плюхнулись на пол.
Айвэн, наблюдавший все это с лестницы, тут же бросился к ним.
– Осторожно! – крикнул он, хватая Люси за руку и поднимая ее. – Ты что, не понимаешь, что тебе надо быть осторожной?
– Мы просто немного поиграли.
Люси привлекла к себе девочек, обнимая их за плечи, и посмотрела на Айвэна. О ком он беспокоится? О ней или о ребенке? А может, он приревновал ее к племянницам?
Она решила выяснить.
– Дети прекрасны, тебе не кажется? Такие невинные, такие непосредственные создания! И в жизни им нужно только одно: любовь. Дай им любовь – и ты сможешь сделать с ними что захочешь. – Она взъерошила Черити волосы и погладила Грейс по пухлой щечке. – Бегите, скажите маме, что мы с дядей Айвэном уже идем.
Девочки бросились наперегонки, а Люси посмотрела им вслед, а затем повернулась к Айвэну.
– Интересно, каким будет наш ребенок?
– Это ты скоро узнаешь. – Голос Айвэна звучал совершенно бесстрастно. – А ведь нас ждут. Или ты хочешь, чтобы все сейчас представляли себе, как мы занимаемся любовью при дневном свете?
Айвэн улыбнулся, и Люси вдруг стало легко на душе – он редко улыбался так открыто и простодушно. Она решила воспользоваться его хорошим расположением духа и, приподнявшись на носочки, быстро поцеловала его в щеку.
Айвэн был явно застигнут врасплох, и ей это понравилось. «Его вообще стоит иногда заставать врасплох, – подумала она. – А то он вечно такой сдержанный, такой целеустремленный. Встряска ему не помешает».
Но когда он притянул ее к себе, Люси воспротивилась.
– Не сейчас. Нас ждут, – напомнила она и попыталась выскользнуть из его объятий, но он не отпускал.
– Тогда чего ты меня целуешь? Дразнишься?
Люси пыталась держать себя в руках, но это у нее плохо получалось. В потемневшем взоре Айвэна было столько желания, что она задрожала. Все-таки он всегда неотразимо действовал на нее!
Она медленно вздохнула.
– Я просто хотела тебя поблагодарить.
– Поблагодарить? За что?
– За заботу обо мне. О нашем ребенке.
Айвэн нахмурился:
– Но разве это не естественно? Неужели ты так плохо обо мне думаешь? Люси улыбнулась. Какой же он ранимый! Под его неприступной внешностью скрывается такая хрупкая душа…
– Я этого не говорила. Просто твое внимание порадовало меня. Ну что, пойдем?
Айвэн не стал спорить. «Лишнее доказательство того, что у него чувствительная душа», – подумала Люси. Поблагодарив его за внимание, она застала его врасплох; видимо, он и сам не подозревал, насколько раскрылся. Зато она многое поняла.
Они вошли в столовую рука об руку. Мать радостно улыбалась, Гортензия суетилась вокруг них, как наседка, Грэхем не знал, чем угодить Айвэну, дети шумели, но, в общем, вели себя вполне прилично. Это был, пожалуй, самый приятный ужин в Хьютон-Мейноре.
Айвэну ужин тоже понравился, чего он никак не ожидал. И ему было от этого несколько не по себе. Весь день он ловил рыбу с Грэхемом и его детьми и пришел к выводу, что Люси определенно самый умный член этого семейства. И все же, несмотря на самодовольство Грэхема и на нервную суетливость Гортензии, он чувствовал, что отношения в семье теплые. Теперь он понимал, почему Люси было так одиноко в этом доме и почему ей все-таки захотелось вернуться сюда.
Он убедился, что Люси действительно выросла среди любящих ее родственников, и понял, почему она хочет того же для их ребенка.
Их ребенка! Всякий раз, как Айвэн вспоминал, что она носит в себе их ребенка, его обдавало жаром, ему становилось страшно. Он не хочет ребенка, он никогда его не хотел! Но, разумеется, он не откажется от своих обязанностей. Полюбит ли он ребенка, как этого хочет Люси, Айвэн и сам не знает. Но в любом случае он будет заботиться и о нем, и о жене.