— Черт с ней. Черт с ними со всеми! У тебя есть какие-нибудь соображения?
— Да, есть. Притуши свою ненависть к несуществующей девушке, с которой ты встречался всего несколько раз много лет назад. Забудь о ней. Продолжай свою кампанию в реалистическом духе. У тебя падает рейтинг популярности.
— К черту рейтинг! Должен же быть способ выследить ее. Этим делом занимается пять частных сыскных агентств, и ни одно из них не дает ни единой зацепки, а только предлагает проверить всех хирургов, которые делали пластические операции в стране в тот год, когда она исчезла. Ха!
Тони посмотрела на свои часы. Был уже восьмой час. Она устала от этого разговора.
— Мне надо идти, Джастин. Рабочий день кончился. Может быть, за выходные дни я что-нибудь да придумаю.
— Твой рабочий день не кончится до тех пор, пока мы не решим этот вопрос.
— А что тут решать? Продолжим то, что и делали. Ты будешь и дальше искать ее, а я буду защищать тебя от прессы. — Тони встала. Сейчас все казалось ей показным и ненастоящим в этом роскошном офисе, куда она входила с такой гордостью, когда начинала работать в «Уитфилд коммьюникейшнз».
— Если ты сейчас уйдешь, то я тебя уволю, — злобно сказал Джастин. — Совещание кончается только тогда, когда я говорю об этом.
Посмотрев на него, Тони поняла, что оказалась на перепутье. Словно прохладной, освежающей водой обдала ее мысль о путешествии на яхте по Карибскому морю с Пьером. Накануне ночью они снова говорили об этом. Пьер пытался уговорить ее продать свою квартиру. Он уже продал свои арендные права на мансарду. Ему хотелось оставить Нью-Йорк не обремененным ничем. Тони уже от многого отказалась после встречи с Пьером, и каждый раз, когда она избавлялась от чего-то, ей становилось легче, она ощущала себя сильнее, а не слабее. Ушла ее спортивная красная «мазда». Она даже отправила свою норковую шубку активистам Общества защиты животных, чтобы они могли пользоваться ею во время своих демонстраций против ношения мехов.
Единственной вещью, от которой Пьер запрещал ей избавиться, и был в этом вопросе непреклонен, стало ее соблазнительное нижнее белье.
Он хотел уехать этим же летом. Вообще-то Тони не сомневалась, что он уехал бы один, если бы она решила остаться. Пьер не брал частями. И ему была бы не нужна женщина, которая отдает себя лишь наполовину.
Однако карьера по-прежнему держала Тони в своей власти. Тони уже раз отказалась от нее, чтобы жить с Домом, и последствия оказались катастрофическими. За этот год, который она проработала в «Уитфилд коммьюникейшнз» после своего возвращения туда, Тони восстановила свою независимость и уверенность в себе.
Ей не хотелось вновь терять их.
К тому же она по-прежнему любила свою работу. Она строила этот дом день за днем, кирпичик за кирпичиком. Джастин Грум играл на ее честолюбии.
Но, возможно, эта игра уже сыграна. Пьер сказал: «Пошли его к черту», и Тони была потрясена, потому что это свидетельствовала о том, что он не понимает, насколько заботит Тони ее карьера.
Тем не менее она решила высказаться теперь же.
Джастин снова заговорил:
— У меня есть такое подозрение, что этот ублюдок Дом знает, где девчонка. Во время нашей последней встречи он был со мной довольно холоден. Возможно, Дом как раз один из сообщников этой сучки Элсон.
— Если бы Дом действительно думал, что ты убил Вайолит, а вину возложил на Пенни, то он не стал бы прибегать к грязным приемам, чтобы наказать тебя. Он бы горы своротил, лишь бы отдать тебя под суд.
— Ха!
Тони колебалась долю секунды. Ее мать и отец были бы в отчаянии, друзья были бы потрясены.
Но будто Пьер стоял у нее за спиной, как скала, как основание для строительства жизни, которая может быть гораздо менее пустой, чем ее нынешняя жизнь.
— Спокойной ночи, Джастин.
Тот вспыхнул.
— Я тебе серьезно сказал: если ты сейчас уйдешь, я уволю тебя.
Тони подобралась, как для прыжка в ледяное озеро с высокой скалы. Вода будет страшно освежающей.
— Пошел к черту, — спокойно сказала она и направилась к двери.
ГЛАВА 70
Грум смотрел вслед Тони, но не видел ее. Он был настолько поглощен своей идеей разыскать Пенни, что не замечал, как мир рушится вокруг него.
Совсем не исключено, что Пенни сделала пластическую операцию. Грум был озадачен тем, на какие средства ей удалось сделать такую операцию, однако если бы она не изменила лицо, то ФБР наверняка бы ее уже разыскало.
Он вернулся мыслями в прошлое. Насколько он помнил, в ФБР были уверены, что Пенни уехала из страны. Но как? Как? Она забронировала билет на рейс до Лондона по украденной кредитной карточке, однако билет так и не был востребован.
Удалось ли ей каким-то образом добраться до Англии? Но почему именно Англия?
Он знавал в Лондоне одного хирурга, занимавшегося пластическими операциями. Карл Белламон входил в их троицу вместе со Стивом Уитфилдом и самим Грумом. Их пути разошлись после смерти Стива.
Вряд ли Карл мог знать хоть что-нибудь о таком ничтожестве, как Пенелопа Хаутен. В Англии он считался одним из самых престижных хирургов в области пластической хирургии. У Пенни никогда бы не хватило средств обратиться к нему, даже если бы она его знала.
Тем не менее Карл может навести на ее след. Когда-то они были близкими друзьями. Хотя, возможно, Карл уже и забыл о нем.
Грум снова снял трубку.
— Оператор, мне нужно позвонить в Англию.
Когда ему удалось дозвониться до дома Карла — и сообразить, что там сейчас раннее воскресное утро, — ответил женский голос:
— Алло?
— Мне нужен Карл Белламон, — сказал Грум, размышляя, что это за девушка с ним говорит. В прошлом он подозревал, что Карл был «голубой».
— Простите, но Карл здесь больше не живет. Он переехал в Калифорнию.
— А у вас есть номер, по которому я бы мог связаться с ним?
— А кто его спрашивает?
— Джастин Грум, его старый друг из Нью-Йорка.
— О, далековато. Одну секунду, пожалуйста.
Грум услышал какой-то стук и шарканье. Его поразило, насколько хорошо теперь стала работать международная телефонная связь. Когда он был моложе, приходилось часами ждать, пока соединят, а потом кричать сквозь помехи.
— Он в больнице «Гора Синай» в Лос-Анджелесе. Сейчас у меня под рукой нет его номера.
— Он болен?
— Да, Карл у них на излечении.
— Спасибо большое за вашу помощь. Как вас зовут?
— Изабелла. Я присматриваю за домом в его отсутствие.
— Спасибо, Изабелла. Я ему скажу, что разговаривал с вами.
В больнице «Гора Синай» Грум поджидал лифт, чтобы подняться на второй этаж, где лежали смертельные больные. Там находился и Карл. Грум не предупредил его о своем приезде. Он смотрел, как через парадное вошла и направилась к лифтам поразительно красивая женщина. Она кого-то смутно напомнила Груму, затем он вспомнил, что это подружка Дома, та самая, которая пытается протащить весьма нелестный телефильм о его персоне. Что она тут делает? Грум инстинктивно нырнул за угол, чтобы скрыться из виду.
Женщина вошла в лифт; двери закрылись.
Грум проследил за огоньком, затем бросился к лестнице.
Задыхаясь, он добрался до второго этажа. Женщина шла по коридору спиной к нему, потом вошла в какую-то палату и закрыла за собой дверь. Грум последовал за ней.
На закрытой двери он прочитал фамилию: «Белламон».
Грум уставился на дверь. Откуда подружка Дома знает Карла? Случайное совпадение? Возможно.
А может, она выяснила, что Карл знал Пенни, и пытается выудить побольше сведений для своего сценария?
Во всяком случае он не хотел разговаривать с Карлом в присутствии посторонних. Грум спустился вниз по лестнице и стал нетерпеливо ходить по приемной. Через стеклянную стенку ему были видны приходящие и уходящие посетители.