— Если ты действительно путана, — прошептал он ей в волосы, — пойдем ко мне в номер. Я заплачу.
Горячее желание нахлынуло на нее вместе с избытком противоречивых эмоций. Он готов заняться любовью с ней, незнакомкой, которая назвалась проституткой. Он хочет заплатить ей. Как это ужасно! Но ведь он желает этого, потому что хочет ее… вернее, женщину, которая похожа на его жену… Значит, он все еще горюет о ней? Хочет ее? Помнит вкус ее поцелуев? О ней, которая причинила ему столько горя! И если она сейчас вернет ему часть украденного счастья, это хоть немного искупит ее вину?
Нет! Эта ворованная любовь не принесет никому из них счастья.
Словно почувствовав ее отказ, он застонал и поцеловал снова с горячей, сладкой настойчивостью, а Дженифер и не вырывалась.
Слишком долго она была одна. Она хотела его… и другого такого шанса у нее никогда не будет. Она прильнула к нему и обвила руками его шею.
Страсть налетела словно вихрь, и когда желание стало слишком сильным, слишком неистовым, он прервал поцелуй и прижался скулой к ее виску, с бешено колотящимся сердцем, дыша громко и тяжело.
— За все эти семь проклятых лет я не хотел никого так, как хочу тебя.
— Потому что ты хочешь ее?
— Да! — почти закричал он, страстно прижимая ее к себе. — Если ты действительно профессионал, ты должна помочь мне…
«Если»! Но ведь она не профессионал и даже не та женщина, о которой он тоскует.
— Останься со мной сегодня, — попросил он.
— Я не могу. Я… не могу… играть роль твоей бывшей жены.
Он застыл, а потом выпалил:
— Тогда будь моей шлюхой и дай мне то, что я от тебя хочу.
Глава вторая
Предложение было грубым. «Будь моей шлюхой»!
Желание огнем вспыхнуло в крови, и это грубое требование подтолкнуло ее к решительному действию. Трев Монтгомери всегда был сильным и надежным, как скала, — для нее, для своих родных, да и для друзей. Он был их якорем в любом шторме. А сейчас он нуждается в ней… И она должна помочь ему залечить рану, которую она сама же и нанесла.
Как могла она отказать ему?
Как могла отказать себе?
— Что ж, действуй, — согласилась Дженифер. — Только быстро, я не могу остаться на весь вечер.
Он взял ее за талию:
— Идем!
— Но мы же заперты!
Отпустив ее, он спустился на нижний этаж, расчистил дорогу среди строительных материалов, подошел к двери, нажал ручку и поглядел вверх.
Не могли додуматься раньше?
Женщина казалась Треву хорошенькой и отнюдь не шлюхой, собирающейся переспать с клиентом. И как же она была похожа на Диану!
От этой мысли кровь понеслась по жилам горячими, бурными потоками, голова закружилась. Неужели он лишился рассудка? Он не только видит в этой женщине Диану, но и отказывается верить, что она проститутка. Он не ожидал, что она согласится пойти в его номер, не верил и теперь, когда она шла за ним, но поверит, если она возьмет деньги.
До него наконец дошло, что он неприлично долго смотрит на нее. Беспокойство промелькнуло на ее лице, которое, пожалуй, красивее, чем у Дианы: нос более прямой, округлый женственный подбородок, четкие линии скул, губы полнее.
Она спустилась по ступенькам и прошла мимо него, обдав едва уловимым цветочным запахом, также напомнившим ему Диану. Какое наслаждение они получали, вместе принимая душ! Он до сих пор помнит благоухание кожи, волос, любимого мыла Дианы, хотя прошло семь лет.
Он пошел за ней в лифт и нажал кнопку пятого этажа. Они молчали и старались не смотреть друг на друга, но оба чувствовали возрастающее желание.
Наконец Трев не выдержал и отвел назад тяжелую прядь волос, сползшую ей на лицо.
— Как же мне называть тебя? — спросил он осипшим от желания голосом.
— Джен, — прошептала она. — Зови меня Джен. Ответное желание светилось в ее глазах, и снова он увидел в ней Диану.
Страсть забурлила в нем. Он притянул ее к себе, наслаждаясь атласной кожей. Что, если она передумает и покинет его прежде, чем они попадут в его номер?
Противоречия разрывали его. Он хочет целовать ее, заниматься с ней любовью, хочет почти так же остро, как хотел Диану… Но не за деньги!
Лишнее доказательство, что он лишился рассудка. Какое ему дело, что она проститутка? Но надежда упрямо нашептывала обратное.
Лифт остановился. Трев затаил дыхание: пойдет ли его таинственная леди с ним или под каким-нибудь предлогом убежит? Помедлив, он обнял ее за талию и повел в свой номер.