– Да что вы, сударь! – раздался голос Любомира. – Как можно давать ему такую лошадь, он же с ней не справится! Не дай Бог, ещё убьётся по дороге!
Оборотни из компании Любомира рассмеялись, другие промолчали: они поняли, что дело закончится свирепой стычкой, за которую может достаться всей дружине. Поединки не были запрещены, но ставилось условие, чтобы они не приводили к смерти одного, а то и обоих противников. Воины достаточно хорошо знали и Любомира, и Василька, и сомневались в том, что, если они подерутся, это условие будет соблюдено.
Аскольд тоже в этом сомневался и приструнил Любомира:
– Любомир, когда мне понадобится твой совет, я тебе скажу. Но, пока тебя не спросят, изволь держать язык за зубами!
Василько молча седлал Ласка. Он сделал вид, что не слышал насмешки.
– Короче, дело тухлое, – говорил Барсик, сдерживая своего буланого Рассвета, который никак не мог нарадоваться тому, что он снова покинул конюшню. – Наши птички-разведчики пронюхали, будто «ночникам» удалось найти Чёрный камень и якобы сегодня вернётся посланный за ним. Нам надо его перехватить и добыть камень. Вот и всё. Согласись, чепуха полная. Кстати, о камне слышал что-нибудь?
– Не приходилось.
– При его помощи и нескольких заклинаниях на воду можно поднять из могил умерших и подчинить их своей власти. В общем, зомби, по большому счёту.
– Фу, мерзость… А посланный-то кто?
– По слухам, вроде оборотень-волк. Так, «шестёрка».
– «По слухам»! – возмутился Василько. – А толком что-нибудь известно?
– Ничего, – усмехнулся Барсик. – Я же говорю, дело тухлое.
– Ничего не понимаю. Если всё это правда, то посланный никак не может быть «шестёркой». А если нет, то почему именно тебя отрядили на это дело?
– Витольд сказал, чтобы я отдохнул. Развеялся немножко…
– Знаешь, я предпочитаю отдыхать у себя дома.
– Я тоже… Послушай, – Барсик решил сменить тему, – ты с Любомиром, что ли, поцапался?
– Не я с ним, а он со мной. После смены мы должны были потолковать. А тут Аскольд…
– А из-за чего?
– По большому счёту, просто так. Любомир был не в духе.
– Любомиру давно нужно по башке настучать, чтоб не задавался. Секундант нужен?
– Да не дуэль, вроде бы… Но, я думаю, не помешает.
Из кустов бесшумно выскочил заяц и белым комком шмыгнул у ног лошадей. Рассвет только удивлённо наставил на него уши; Ласко же закинулся и шарахнулся в сторону. Василько насилу его успокоил и нагнал Барсика.
– Да-а, ну и подарочек тебе достался, – негромко протянул Барсик. – Ладный конёк, не спорю, но нервишки ни к чёрту.
– Когда выбирал, с виду он мало отличался от других, разве что постройнее был. И конюх, который нам лошадей показывал, ни слова не сказал, хотя должен был бы.
– Ну да, если лошадь дёрганая, на службе ей делать нечего.
– Вот-вот. Поначалу, когда я его только тренировал, всё нормально было. Он никогда не артачился, слушался, словно шёлковый, усваивал всё с лёту. Только на первых порах наших ребят-волков боялся, но потом привык. А как я на нём в первый раз на задание поехал, тут он себя и показал…
– По-хорошему, возвращать его надо.
– Надо, но ведь жалко же! Он же на отличку обучен, все стати как на подбор.
– И что же ты собираешься делать?
– Не знаю… Слушай, что-то разболтались мы с тобой, ведь гонца-то спугнём.
– Как же, будет тебе гонец, целых два! Липа всё это…
Чёрные, в синеватых отблесках деревья обступали их со всех сторон. Луна, окружённая бледно-жёлтой короной, ярко светила посреди тёмного неба, затмевая звёзды, которые теперь казались совсем маленькими и тусклыми. Одна из звёзд – верный спутник ночного светила – изредка подмигивая светло-алым, незаметно плыла внизу и впереди него. На голубоватом снегу переплелись сложные чёткие тени от ветвей деревьев. Лошади шли привычным плавным шагом, ловко огибая стволы, только в снег они проваливались по запястья.
Вдруг Барсик насторожился и лёгким натяжением поводьев остановил коня. Василько последовал его примеру.
Человек решил бы, что лес мертвенно тих, но чуткие уши оборотней уловили мягкое поскрипывающее шуршание, как будто кто-то далеко впереди бежал лёгкой крупной рысью, вспарывая при каждом движении снег.
Воины переглянулись и пустили шагом настороженных коней. Барсик слегка нахмурился и показал напарнику два пальца. Василько кивнул – он и сам понял, что бегущих двое, – вздохнул и подумал: «Накаркал!».
Вскоре стали видны две цепочки следов. «Волки, – сразу решил Василько. – И не маленькие, особенно тот, что справа. Килограммов девяносто будет… Тот, что слева, поменьше, килограммов семьдесят… и не такой монстр, грудь уже, и ноги выше…».
Воины перевели лошадей на рысь и разделились. Обойдя оборотней далеко с двух сторон, они встретились на маленькой, залитой лунным светом полянке. Кони были спрятаны в овраге, после чего воины приняли звериное обличье. Барсик-рысь укрылся за стволом могучего дуба, Василько-пантера притаился в ложбинке, которую закрывал небольшой куст боярышника, почти напротив дуба.
Шум приближался. На поляну выбежали два волка, и Барсик увидел, что просчитался. Старый оборотень, которого он оставил для себя, оказался ближе к Васильку; это был огромный седой косматый зверь, больше метра в холке, с необычайно широкой грудью и крепкими ногами. При виде его Василько почувствовал, как у него засосало под ложечкой. Он понял, что перед ним опытный боец, много повидавший на своём веку. На «шестёрку» же походил другой волк, который, по плану Барсика, должен был достаться Васильку. Почти такой же высокий, но гораздо легче и изящнее, телосложением он больше напоминал борзую. Голова, шея и грудь его были белыми, потом шерсть темнела и становилась почти чёрной; на шее и плечах вздрагивала от каждого движения густая грива, наполовину белая, наполовину тёмная.
Выдержке Барсика можно было позавидовать. Несмотря на то, что вся его стратегия рухнула, он оставался абсолютно неподвижным. Что-либо делать сейчас представлялось ему совершенно бесполезным: он отлично знал, что спешка ни к чему хорошему не приводит. Подпустив длинноногого волка достаточно близко, Барсик лохматым комом обрушился точно на его загривок. Волка спасло только то, что в последний момент он оступился, из-за чего рысь оказалась не на загривке, а, скорее, на шее. Волк опустил голову, коротко тявкнул и метнулся назад; Барсик легко отпрыгнул от него и ударил его когтистой лапой по плечу, с одного раза разворотив мышцы.
Василько бросился на другого бойца, но тот успел отскочить и гигантскими скачками помчался в чащу. Василько, плохо соображая, что делает, бросился за ним.
Тем временем Барсик, понадеявшись на здравый смысл напарника, решил выжать всё, что можно, из своего противника. Он ловким движением опрокинул его на спину, поставил передние лапы ему на грудь и прорычал: