– Где камень?
– Не рычи, и так всё скажу! – замахал на него передними лапами волк, признав в нём одного из воинов Братства Ворона и удивляясь в душе, как может такая маленькая рысь доставить так много неприятностей. – Всё равно к вам переходить собирался. У второго он, у Павла… Ты только глотку мне не грызи раньше времени.
– А на черта ты мне теперь нужен?!
– Тебе, может, и не нужен, а твоему начальству могу пригодиться.
Барсик задумался. По Уставу, он не должен был убивать противника, который хотел пополнить их воинство, но никакого доверия к волку у него не было, и он опасался удара в спину.
– Слушай, парень, – снова заговорил волк, видимо, догадавшись о причине его замешательства, – мне смысла нет тебя убивать. Меня твои товарищи инвалидом сделают. И я не уверен, что, если мы с напарником всё же доберёмся куда нужно, мы останемся в живых.
– Ладно, чёрт с тобой, – рыкнул Барсик, снял лапы с его груди и лёгким, чуть неуклюжим скоком побежал по следам Василька и старого бойца. Волк встал и так быстро, насколько позволяло ему искалеченное плечо, устремился за ним.
… Василько нёсся во всю силу своих ног, мысли его занимала одна-единственная цель – ни за что не упустить противника. Поэтому он не сообразил, что старый волк не пытается скрыться от него, а уводит подальше от Барсика, так как расстояние между ними не увеличивалось. Ведь волк, если бы захотел, легко оставил бы Василька далеко позади, делом того было нападать из засады, а не преследовать жертву.
Достигнув опушки, старый боец неожиданно развернулся, налетел на преследователя и сбил его с ног. У Василька недоставало опыта, чтобы отразить такое нападение. Он лишь изловчился повернуться на бок, и волк вместо горла вцепился в его плечо.
Василько попытался встать, но противник был слишком силён. Он рвал его плечо и шею, и Василько едва мог вжиматься в снег, прикрывая горло, хотя знал, что это мало поможет. Его плечо было искусано до кости, мясо свисало лохмотьями, и он мог умереть уже от потери крови.
Наверное, и волк это понял. Он поднял голову, прислушался к чему-то, понюхал воздух и умчался прочь.
Василько чувствовал, что смерть рядом. Она, как ночь, опустилась возле него и развернула над ним необъятные крылья. Снег около его тела пропитался тёмной вязкой кровью. Время замедлилось, лунный свет сгустился, стал мягким и рыхлым, как мокрый снег, и сквозь этот клубящийся лунный снег он видел расплывчатый силуэт оборотня, который не спеша впитывала лесная чаща. Василько опять попробовал встать, но бессильно упал на бок. Он почти не чувствовал правой передней лапы, вместо неё, казалось, остался бесплотный сгусток текучей, словно вода, боли. В мозгу неумолчно стучала мысль: надо догнать волка и забрать обёрнутый в грубое сукно камень.
Василько рванулся, но ноги снова отказались служить ему. Оборотень почти скрылся в гуще чёрных безлиственных деревьев, напоминающих причудливые кроны оленьих рогов. Время, казалось, совсем прекратило свой бег, исчезло пространство. Вокруг плавно колыхалось густое сине-серебристое марево с редкими размытыми чёрными полосами, залитое светло-золотистым светом.
Василько уже не чувствовал своего тела – мороз намертво сковал его и превратился в медовое тепло. Воину хотелось спать, но неукротимая мысль о камне не отступала от него и как будто влекла куда-то. Серебристое марево потекло мимо Василька, и вскоре перед ним замаячил знакомый силуэт огромного волка.
… Старый боец уверенными широкими скачками мчался между чёрных стволов, жалобно постанывающих от мороза. Он забыл о воине Братства сразу, как только нырнул в густое переплетение деревьев. Раны, нанесённые им, были смертельны, и потому думать о повторном нападении противника не имело смысла. Его также не беспокоил и оборотень-рысь, который напал на Артёма. В том, что рысь прикончит напарника, волк не сомневался – он давно научился с первого взгляда оценивать оборотней и мигом понял, что рысь – опытный умелый воин, и не Кречетову тягаться с ним. Но сам старик её нападения не опасался, для него даже это лукавое пятнистое чудовище не было серьёзным соперником.
Старому оборотню единственно важным было принести таинственный камень своему хозяину любой ценой. Осталось ещё около пятидесяти километров – ничтожное, по меркам оборотней, расстояние.
Лес кончился, и перед волком тусклой светло-голубой пеленой развернулось широкое поле. Гонец облегчённо вздохнул и ускорил бег.
Что произошло потом, он не успел осознать. Из клубка низких кустов к нему метнулась чёрная тень и чётким движением впилась в горло. Волк дико и хрипло рыкнул, отпрыгнул назад, бешено закружил по снегу и, наконец, стал рвать её клыками. Короткая шерсть слабо защищала тело, но Василько не разжимал челюстей; густой мех противника не позволял добраться до глотки, поэтому он медленно душил его.
Волк отчаянно боролся за свою жизнь, это его и подвело. Василько прекрасно понимал, что между ним и смертью только одно препятствие – Чёрный камень, необходимый его Воинству, и, соответственно, посланный, владевший этим камнем. Он уже настолько свыкся с болью, что просто её не замечал. Мысль о смерти не пугала его. Его долгом было убить гонца; если же потом сам он умрёт, то смерть его уже не будет иметь значения.
Волк слабел и начинал задыхаться. Он не переставал трепать холку и плечи противника, но сам с трудом держался на ногах, пантера всем весом своего тела тянула его книзу.
Тишину распорол жуткий негодующий визг. Его издал Барсик, таким образом он оповестил о своём появлении Василька и предупредил старого волка.
Барсик хотел ринуться в бой, но его остановил один из неписаных законов Братства: никогда не нападать вдвоём на одного.
Соображать надо было быстро, и рысь мгновенно нашла выход. Она подобралась к волку сзади сбоку и перекусила шнурок, который удерживал на шее оборотня мешочек с камнем. Волк взвыл от ярости, но пантера не дала ему двинуться с места, и Барсик с добычей отскочил в сторону. Он не пытался помочь Васильку, так как видел, что это уже бесполезно. Волк слабел, и пантера повалила его на снег.
Артём сидел возле корявого узловатого дуба и наблюдал за происходящим, ни во что не вмешиваясь. Как он считал, для него невмешательство являлось самым разумным выходом: хотя он отошёл от Воинства Тьмы, совесть ему не позволяла помочь добить напарника.
Через несколько минут гонец был мёртв. Василько медленно разжал челюсти, отступил, шатаясь, назад и упал.
Барсик принял человеческий облик и бросился к другу, зная, что сделать ничего не сможет. Холка, плечи и шея Василька превратились в сплошную рану, с которой непрестанно сочилась тёмная кровь.
Барсик будто окаменел. За десять лет, которые он служил в войске, он дрался несметное число раз и столько же раз сталкивался со смертью. Всё было просто: если ты не убьёшь противника, он убьёт тебя. И Велизару везло, хотя он не один раз оказывался на волосок от смерти. Но никогда ещё не было, чтобы по его вине погибал его друг.