Тимур покачал головой и впервые за сегодняшний день улыбнулся. Все со скучающим видом сидели и ждали судью. Тимур провел по лицу ладонью и попытался вспомнить, где именно он споткнулся, когда отправил свою заявку на роль посредника в покупке оборудования. Подобными делами он занимался на протяжении нескольких лет и хорошо разбирался в документации и в маленьких нюансах. Но в один прекрасный день, когда были подписаны документы и на его счет перечислены деньги, все пошло кувырком, начиная с того, что через час после пополнения счета в банке, кто-то от его имени снял все деньги и исчез. Оборудование, конечно же, испарилось в воздухе. Других объяснений пока не было.
— Тимур, — позвал его брат шепотом. — Если что, то ты не бойся. Это колония-поселения, а не строгий или общий режим.
— Ты меня успокоил, — усмехнулся Тимур и покачал головой.
— Я читал, что условия в поселении кардинально отличаются от тех, что мы привыкли слышать.
— Прекращай болтать, — засмеялся шепотом Тимур. — Меня другое волнует.
— Что?
— Как отнесутся мои партнеры, когда узнают обо всем. Еще и Катя…
Егор закатил глаза и чуть не сказал вслух все, что думает о девушке брата.
— Я знаю, что она тебе не нравится…
— Учитывая, что ты сейчас в клетке, — начал шепотом Егор, — и ты мне ничего не сможешь сделать, — засмеялся он, — твоя Катя — настоящая попа. Последнее слово я мягко сказал, чтобы не ранить тебя.
— Егор…
— Я не приду на вашу свадьбу…
— Я никогда не собирался на ней жениться, — серьезно произнес Тимур.
— Ты меня успокоил. Тогда зачем ты с ней встречаешься?
— По самым низменным причинам, брат.
Егор улыбнулся, когда понял, о чем он говорит.
— Ты замечаешь, что она хрюкает, когда смеется? — шепотом спросил Егор и посмотрел на Тимура.
Он кивнул и посмотрел в сторону двери, когда вошел судья.
— Всем встать, — сказала секретарь судебного заседания.
Братья переглянулись и встали вместе со всеми. Судья, мужчина лет пятидесяти пяти с серьезным лицом подошел к своему столу и, стоя, открыл красную папку с гербом и флагом России и стал читать приговор. Егор подбадривающе посмотрел на брата, который внимательно слушал судью. Когда судья дошел до слов «Суд приговорил: Булатова Тимура Александровича признать виновным в совершении преступления… и назначить ему наказание в виде лишения свободы сроком на один год с отбыванием наказания в колонии-поселения».
— Что за хрень! — взорвался Егор, когда судья стал читать о возмещении причиненного вреда и штрафе.
— Назначаю вам штраф за неуважение к суду в размере двух тысяч рублей. Секретарь, внесите это в протокол.
Судья ударил молотком по столу и вновь уткнулся в приговор.
— Да хоть два штрафа! Он не виноват ни в чем!
Судья поднял на него сердитые и удивленные глаза. Было видно, что он не только не привык к такому поведению, но и не ожидал, что штраф не приструнит его.
— Егор! Успокойся! — не терпящим возражений голосом произнес Тимур. — Я сказал, успокойся, — добавил он мягко. — Это бесполезно. Не ухудшай все.
Остальные участники процесса стали переглядываться друг с другом. Судья дочитал приговор и вручил один из экземпляров Тимуру.
— Осужденный встаньте, — сказал строго судья. — Приговор суда вам понятен?
— Да, понятен.
— Если вы не согласны с приговором суда, то имеете право обжаловать его в течение десяти дней с момента его вынесения. После вступления приговора в силу, вы должны самостоятельно проехать к месту отбывания наказания…
Тимур почти не слушал судью. Он смотрел на приговор суда и чуть не порвал его в клочья. Его переполняла жгучая злость не только на самого себя, но и на прокурора, который, улыбаясь, сверлил его взглядом.
— Тимур, мы обжалуем его, — нервно произнес Егор и провел рукой по волосам. — Хотя бы выпустите его из клетки, если он сам должен добраться до колонии! — крикнул он, глядя на пристава. — Зачем вы его сюда посадили, как опасного преступника?! Он мог и на лавочке посидеть!
Пристав после кивка судьи открыл дверь клетки. Тимур вышел из него и, не глядя на остальных людей, направился к выходу.
— Тимур, стой, — догнал его Егор. — Ты куда?
— На свежий воздух, — со злостью ответил он и вышел на улицу.
После прохладного зала суда он ощутил резкий контраст с июньской жарой и, широко шагая, подошел к своей машине.
— Садись в машину, — сказал он Егору. — Есть разговор.