— Черт, — прохрипел он, когда понял, что еще чуть-чуть, и он точно кончит в штаны.
Тимур убрал руку, и очень быстро снял с себя одежду, которая полетела на пол. Он снова навис над ней, оказавшись между ее ног. Полина приподнялась, уперев локти о постель, и встретилась с его голодным взглядом. Тимур убрал волосы с ее лба и мягко уложил ее обратно на спину.
— Полина, у меня нет презерватива. Скажи, что ты пьешь что-нибудь, — умоляющим тоном произнес он.
— Я принимаю таблетки, — соврала она, боясь, что он остановится.
— Я у тебя первый? — спросил он, раздвинул ей ноги и коснулся кончиком члена до влажной плоти.
— Нет, — ответила она, пытаясь подстроиться под него, когда он начал очень медленно входить в нее.
Ему хотелось вонзиться в нее одним мощным толчком, но понимал, что так может причинить ей дискомфорт и все испортить. Он погрузился в нее полностью, следя за ее ошеломленным лицом, и неаккуратно поцеловал ее в щеку и висок. Он остановился на несколько мучительных и долгих секунд, чтобы она привыкла к нему и полностью расслабилась. Тимур провел рукой по ее бедру и сжал ягодицу, заставляя ее согнуть ногу в колене.
— Как же классно быть в тебе, — прохрипел он ей в ухо и вызвал у нее ответный оклик в виде вздоха.
Полина заметила, как его лицо исказила гримаса желания. Его взгляд был диким и пугающим. Она провела руками по его спине и опустила одну руку на ягодицу. Он начал двигаться осторожно, следя за ее реакцией. Каждое его движение вызывало в ней всплески удовольствия. Когда Тимур понял, что она полностью расслабилась, он стал наращивать темп, выбивая из нее сдерживаемые ею стоны. Сейчас им двигали типично мужские инстинкты. Он впился руками ей в бедра, чуть приподнял и вонзался в нее глубокими и сильными толчками. Понимая, что долго так не продержится, Тимур дотронулся большим пальцем до чувствительной точки и стал поглаживать ее. Полина, мягко зарычав, выгнулась дугой и стиснула его коленями. Он ощутил, как она перешла черту, когда мышцы ее стенок стали сокращаться вокруг его члена. Он лихорадочно целовал ей шею, обхватив рукой грудь и одновременно совершая выпады. Почувствовав приближение оргазма, он согнул ее одну ногу в колене и прижал к груди. Сделав несколько мощных и сладких толчков, он с глухим стоном стал изливаться в нее. Полностью опустошив себя, Тимур навалился на нее своей тяжестью и влажно задышал около ее уха. Он ощущал своей грудью ее колотящееся сердце и улыбнулся.
Ей показалось, что она заснула, но мозг стал снова включаться, и она медленно открыла глаза. Полина ощутила, как он осторожно вышел из нее и вытянулся рядом, закинув руку на ее живот. Тишину комнаты нарушало только их частое дыхание, которое стало постепенно успокаиваться и приходить в норму.
Тимур накрыл их одеялом и только сейчас понял, что она заснула крепким сном. Он убрал ее волосы, поцеловал в висок и прижал к себе. Он не помнил, когда настолько был счастлив, как в эту минуту. И если судьба послала ему испытание в виде осуждения, чтобы встретить именно ее, то оно того стоило. И эта мысль сильно удивила его и одновременно заставила нахмуриться.
Полина зашевелилась и свернулась калачиком под его боком. Тимур снова улыбнулся и стал играть прядями ее волос, пропуская их через пальцы. Как ни странно, спать ему не хотелось, хотя стоило бы вздремнуть, чтобы днем не клевать носом. Тимур собственническим жестом снова прижал ее к себе и, вдохнув приятный запах ее волос, закрыл глаза.
Садков, сидя за рулем машины по пути на работу, выслушал собеседника по телефону и от удушающего чувства снова притронулся к шее. Его самого раздражала эта привычка, но он никак не мог от него избавиться.
— Зачем вы это сделали? — спросил он, стараясь вложить в свой голос беззаботность, что на деле плохо получалось.
— Прошлой ночью после того, как ты мне позвонил и сообщил о приходе Кондратьева, я понял, что тот решил выкинуть какую-нибудь глупость. Я созвонился с ним и понял, что он шел в полицию, чтобы выложить им все как есть. Этот ублюдок решил, что может себе такое позволить, — со злостью усмехнулся он и откашлялся. — Его, видишь ли, совесть мучает. А когда он деньги получал за работу, то непонятно почему тогда совесть промолчала.