Руководил всем этим лесным волшебством рейнджер по прозвищу Таварон, о котором даже самые старые и мудрые лесные рейнджеры из эльфийских миров говорили, как о короле всех рейнджеров Светлого Ожерелья, но помогал ему весь отряд включая даже пернармо Зубастика и некроманта по прозвищу Могильщик, что на взгляд многих было полным враньём. Ну, не могут пернармо и некроманты становиться рейнджерами, не принимает их лес, а однако же нет, Зубастик, сидя с закрытыми глазами в центре поляны, распахнул свои чёрные крылья и, радостно улыбаясь, гладил свои когтистыми лапами редкую, хилую траву и она от этого становилась густой, ярко-зелёной и шелковистой. Его друг и напарник Могильщик лежал неподалёку на траве раскинув руки и перебирал её пальцами, отчего вокруг него расходились волны, словно это и не трава была вовсе, а вода.
Сверкающая лента разгорелась в полную силу и в лесу сделалось совсем светло, когда из откуда-то пришло семь таких старых оленей, что было удивительно, как они вообще добрались до этой поляны, и вольные стрелки увидели воочию, что такое великая рейнджерская охота. Приманить к себе зверя и безболезненно умертвить его своим кинжалом могли не только рейнджеры, но и многие другие эльфы, люди и иные существа, но мало кому из рейнджеров было дано свершить такое. Олени вошли в шатёр, легли неподалёку от Духа, и, казалось, наконец испустили дух. Вид у оленей был отнюдь не аппетитный, тощие, измождённые, они по всей видимости не прельщали своими мослами даже самых голодных волков, но тут произошло нечто совсем уж чудесное. Ноги и головы оленей заплело травой и она стала быстро превращаться во что-то вроде толстых щупалец. По телам оленей пробежала лёгкая дрожь и они стали, как бы раздуваться, а шерсть, которая слезала с них клочьями, делаться молодой. Длилось это не более получаса и в конце концов ходоки увидели, что на траве лежат семь обезглавленных оленьих туш с обрубленными копытами. Хнел'ронк, указав на них рукой, тихим голосом сказал своим друзьям:
- Парни, я сам такого ещё ни разу не видел, но мой дедуля рассказывал, что один раз видел такую охоту рейнджера. В этой шкуре лежит одно только нежнейшее оленье мясо, печень и почки. Всё остальное забрал себе лайкваринд. А ещё я слышал от одного рыцаря из Остоарана, что в отряде Папаши каждый боец является полным рейнджером и ему подвластны лес, степь, горы и водный мир. Даже Могильщик и Зубастик, как рейнджеры, ни в чём не уступают эльдарам-рейнджерам из самого Эльдамира, но самый лучший из них, Таварон, ребята. Он гений среди всех рейнджеров.
За каких-то два с половиной часа рейнджерский дом был построен. Это было овальное сооружение из плотно сплетённых ветвей с гладкой, зеленовато коричневой блестящей корой. В длину оно было метров шестьдесят, а в ширину сорок. Все ходоки сидели у его входа, закрытого пологом из лиан. Внутри дома было очень светло, так как под потолком светились большие, золотисто белые цветы, и удивительно приятно пахло. В нём было значительно теплее, чем снаружи и к тому же дом рождал в душе каждого удивительное чувство спокойствия и защищённости. Да, оно так и было, ведь Таварон построил самую настоящую эльфийскую крепость, пусть и не самую большую и затратил на это раз в десять меньше времени, чем любой другой лесной рейнджер и уже только одно это поражало ходоков. В зелёной полосе, стоящей между Поясом Вампиров и Куполом, которую называли Даром Арендила, но гораздо чаще просто Зелёнкой, стояло уже десятка три таких домов, гостеприимно принимавших каждого ходока, даже тролля и считалось, что все они созданы богами Арендилом и Линиэль, но как выяснилось, их построил молодой эльф Таварон.