Вот здесь я понял, что мне придется повозиться. Кто знает, в каком именно свитке карта. И есть ли она здесь вообще. Ведь то, что карта расположения гробницы находится именно в этом сейфе — лишь мое предположение, правда поддержанное Ставровым. А вдруг в понятиях самой Элиан и ее помощников эта карта не имеет столь большой ценности, и хранится где-то в покоях того же мастера тайных книг или вовсе в зарытых помещениях библиотеки?
Как бы ни было, моя цель на сегодня отработать этот сейф. И я начал. Доставая каждый тубус по отдельности, осторожно вытаскивал свитки, заворачивал их и внимательно разглядывал, не является ли какой-то чем-то похожим на карту. Сложность заключалась в том, что значительная часть свитков имели какие-то рисунки или схемы, которые вполне могли быть картой, и мне приходилось придирчиво разглядывать их. Старые пергаменты и материалы, похожие на плотную хрупкую бумагу, крошились от ветхости, и у моих ног скоро образовалась крошево частиц бесценных свитков. Несколько заинтересовавших меня манускриптов я сфотографировал. Но карты расположения гробницы Арха Наргула все не было. Я просмотрел больше половины тубусов и с открытием каждого нового, надежда найти карту таяла, а меня одолевали все более мрачные мысли. Лишь в конце, когда осталось пять дряхлых рулонов, я нашел то, что казалось очень похожим на карту: какая-то кривая схема с эскизом, напоминающим горное ущелье, стрелки, пояснения на древне-аштумском. Вверху крупными пиктограммами выведены слова восхваления великого воина. Именно им считался Наргул. Разобрав полустертую сроку, я понял: в моих руках именно то, что я искал. Развернув свиток удобнее на полу, придавив его края книгами, я достал Самсунг и сделал несколько снимков. Отдельно сфотографировал проблемные для прочтения фрагменты текста. И в этот момент я почувствовал на себе чей-то взгляд.
В проеме двери стояла Элиан.
Мой рот приоткрылся, но я не мог произнести ни слова. Лишь смотрел как вокруг ее ладоней зачинается оранжевое свечение — след активации боевого спелла.
— Я должна тебя сжечь! — простонала она, глядя на меня глазами мокрыми от слез, одновременно сверкающими огненным возмущением.
Она подняла руки, зажмурилась и произнесла:
— Но лучше мне сгореть самой!
Уронив руки, она зарыдала.
— Убирайся! Бери все, что хочешь! И уходи навсегда! — выкрикнула она, содрогаясь от рыданий.
— Элиан, ты должна мне одно желание. Исполни его сейчас, и потом, если пожелаешь, можешь меня сжечь или отдать на суд своим воинам порядка, — сказал я.
— Желание⁈ Да как ты смеешь⁈ Что ты еще ты можешь хотеть от меня⁈ — она, отняв руки от лица, эльфийка гневно посмотрела на меня.
— Мое желание в том, чтобы ты меня выслушала насколько возможно спокойно, — я поднялся с пола и достал сигарету. — Мне очень нужна эта карта. Я ее не собирался красть, но хотел скопировать. Весь день, я мучился мыслями о предстоящем. У меня был выбор: сказать тебе все как есть и попросить просто показать эту карту или подобраться к ней тайком. Увы, я выбрал второе. Я побоялся, если скажу зачем мне карта, то ты откажешься ее дать. Ведь сразу поймешь: я уйду на поиски гробницы.
Видя, что теперь эльфийка смотрит на меня осмысленнее и в ее глазах нет прежнего гнева, я рассказал все, с самого начала. Рассказал, начиная с того момента, как Агата убила человека из братства «Сыны Велеса», и мы завладели магическим письмом. Лишь одно я утаил — то, что во всем этом нам помогал господин Ставров. Не соврал и в том, очень важном для нее вопросе, касающихся наших отношений, признав, что изначально меня интересовала именно карта, а не сама Элиан. Но все менялось по мере того, как я узнавал ее.
Когда я окончил рассказ и скурил две сигареты, она снова заплакала, но теперь с ее глаз текли другие слезы. По крайней мере в них не было прежнего страдания и бесконечного отчаянья.
— Если все так, как ты говоришь, то поклянись, что ты не сказал мне лишь потому, что побоялся. Побоялся, будто я тебя не отпущу, не захочу расставаться с тобой, — сказала она, вытирая мокрые щеки. — Клянись в этом, чертов Серж!