Боги, ведь вполне может быть, что эта ночь станет для нас последней. Мысли о лже-страже, его дружках, магическом письме в моей котомке настырно лезли в голову, а я отмахивался от них, с кафом покуривая, глотая резкий и вкусный хмельной напиток. Возникло даже желание взять грамм сто полугара — пойло типа виски или самогона, но поприятнее. Докурив сигарету, я принялся за жареные ребрышки, в то время как коша отправилась за сыром с овощами и горячими лепешками.
Примерно через полчаса в зал гудел пьяных речей, громких споров, за которыми уже не слышалась игра музыкантов. Так обычно бывает: народ напьется и становится в разы более шумным. Агата все-таки рискнула сыграть в кости с поселковыми, собравшимися за столиком у очага, а я, пожевывая остывшую лепешку, бросал частые взгляды на Лейну. Когда я движением глаз указал на лестницу, ведущую к комнатам для постояльцев, она мотнула головой. А потом встала, что-то сказав мужу, и направилась к выходу. При этом задержала на мне многозначительный взгляд.
Чертовка! Неужели она этим приглашала меня последовать за собой? Как-то не очень хорошо все это складывалось. Ведь вполне возможно, за выходом из таверны пасли, и последуй я за супругой кузнеца, не факт, что вернусь назад. Но я последовал. Убедился, что Дартен увлечен выпивкой и разговорами с приятелями, встал и быстренько вышел из таверны.
Лейна стояла на крыльце. Выглядело это так, будто даме стало душно, и она вышла подышать свежим воздухом. И вокруг вроде нет ни души.
— Думала о тебе весь вечер, — сказала она, стоя вполоборота ко мне.
— Давай отойдем в сторонку, здесь слишком светло, — я сошел со ступенек, оглядываюсь на нее и висевшие над входом масляные светильники.
Мы тихо пошли темной улочкой, оба испытывая страхи: я — что сейчас из темноты явится лже-стражник, или кто-то из его сподвижников; она — что ее хватится муж или кто-то из поселковых заметит нас вдвоем.
— Давай сюда, — я потянул ее за заросли сирени.
— Серж, я боюсь! — зашептала она. — Давай один поцелуй и вернемся…
— Много поцелуев! — я повернул ее к себе и прижал спиной к стене бревенчатой пристройки.
Мои губы нашли ее ротик, и он ожидал меня. Эта великолепная сучка ответила мне, лаская меня языком. Я бесцеремонно задрал ее юбку и сдавил лобок с приятной силой.
— Не надо, — простонала она, сводя бедра. — Пожалуйста, Серж!
Ну да, так уж и не надо. Неужели детка, в таком недетском возрасте мужчина с женщиной только целуются. Я оттянул резинку ее белья, похожего на удлиненные трусики, приспустил их, чувствуя как в ее теле смешались страх и желание. Мои пальцы потерлись о ее волосики, самый наглый пальчик углубился во влажную складочку.
— Серж… — она прижалась в стене, словно желая спрятаться от меня за ней.
— Я тебе нравлюсь? — спросил я, потирая ее щелочку, которая быстро становилась мокрой.
— Очень! — выдохнула она. — Давай лучше вернемся!
Я поцеловал ее в губы, одновременно проникая пальцем в вагину. Жена кузнеца дернулась, со слабым стоном и сдавила мою ладонь бедрами.
— Ты же хочешь этого? — спросил я, погружая второй палец в ее пещерку.
Лейна не отвечала, часто дыша и чуть расслабив бедра. Я повернул ее лицом к стене и задрал юбку. Мой воин уже давно разрывал штаны, настырно рвался в бой. Больше не вертелось мыслей о ночных опасностях, лже-страже, кузнеце и возможных проблемах. Была только восхитительная Лейна, подрагивающая от желания и страха, упиравшаяся руками в стену в позе, которую я давно не пробовал. Тонкая талия моей новой любовницы, переходящая в широкий таз и выпуклые ягодицы, дразнили невыносимо.
Я направил колом стоявший член к ложбинке, надавил, приходясь вниз от ее великолепной задницы и тут же нашел вход. Головка туго вошла в нее, и моя прелестница тихонько застонала, чуть сгибаясь в коленях. Несильно притянул ее к себе. Так и хотелось сказать: «Иди сюда, детка! Сейчас мы улетим на небеса!». Толчками проникал все глубже — она вздрагивала, чувствовалось, как она сдерживает вскрики, наверное, сцепив зубки. Нежная пещерка стала совсем мокрой и скоро мой член свободно заскользил в ней, иногда вырываясь на свободу и снова вонзаясь в ее глубины. Запрокинув голову, жена кузнеца начала постанывать все громче. Я смял ее груди, давая себе больше воли, мучая их со всей страстью. Размашисто трахая эту прелестницу, почувствовал, как дрожь ее тела становится все чаще, крупнее. Она уже не сдерживает себя, вскрикивает, виляя бедрами, идет вразнос. Левой рукой я ей помог — опустился ладонью по ее лобку, заскользил пальцами по мокрой щелке и нащупал возбужденный клитор. Лейла взорвалась сразу, выгнувшись и вскрикнув, тут же яростно затрепетав на моем члене. И я от таких бурных страстей мигом вознесся к вершине.