- Алла? Где Даня!?
30. Ненавижу!
Тишина на другом конце трубки оглушает.
- Алла, что-то случилось?
Меня накрывает от дурного предчувствия. Молчание Аллы невыносимо.
- Это все ты виновата, - глухо бросает она, - только ты.
- Я не понимаю тебя.
- Даня попал в аварию. Разбился на машине.
- Что?
Разбился на машине? Что за чушь несет Алла. Так не бывает! У нас все только начинается. Вся жизнь впереди.
Руки дрожат, и я сильнее цепляюсь в телефон, боясь его выронить.
- Дина, не звони мне больше.
- Алла, подожди…
- Все кончено, Дина.
- Нееет! – слезы застилают мне глаза. Я едва могу дышать. Так больно сдавило грудь, словно опоясало железным обручем. Я все надеюсь, что Алла сейчас рассмеется и скажет, что пошутила. Но разве таким шутят.
- Он не может погибнуть! Я не верю! Алла, как это произошло? – упорно не соглашаюсь я.
- Спроси у своего отца, - зло огрызается Алла.
- Отца? – переспрашиваю я, но в ответ мне несутся вслед короткие гудки.
- Дина, что случилось? – испуганно спрашивает мама.
Я лишь зажимаю рот рукой, давя готовый вырваться вопль. Сползаю вниз, цепляясь рукой за стену и падаю на колени, обхватив лицо руками.
Мама бросается ко мне. Теребит за плечи и зовет по имени, но ее голос лишь слабо проскальзывает по краю моего сознания. Набатом в голове бьют слова Аллы – «Разбился на машине». «Спроси своего отца».
Нет! Нет! Нет!
Я стучу кулаками по полу. Разбиваю костяшки пальцев, но совсем не чувствую боли.
- Дина, девочка моя. Очнись же, - мама обхватывает мою голову руками и ловит мой взгляд, - посмотри на меня.
- Даня, - хриплю я, - Даня разбился на машине. Алла сказала, что виноват отец.
- Этого не может быть, - мама отшатнулась от меня, наткнувшись на мой безумный взгляд.
- Я должна знать. Должна! Все! Знать!
Я совершенно не помню, как добрела до кабинета, в котором закрылся отец. Как на автомате, ноги сами донесли меня к заветной двери. Очнулась лишь когда поняла, что стою напротив сидящего за столом отца. Опираюсь на столешницу ладонями, широко расставив руки. Невидящим взглядов всматриваюсь в жесткие черты лица.
- Дина, ты что-то хотела? – приводит меня в чувства голос отца.
- Что ты сделал с Даней?
- Что ты несешь?!
- Я знаю, что он попал в аварию. Ты причастен к этому?
- Думай, что говоришь! Причем здесь я? Он просто не справился с управлением. Так бывает, когда мчишься со слишком большой скоростью, - голос отца сух. Он просто констатирует факт.
Для меня же это, как удар под дых.
- Значит ты все видел…
- Он увязался за моим автомобилем. Каков наглец! Сигналил. Пытался обогнать. Вот и вылетел навстречку. Дина, он сам во всем виноват.
- Как ты можешь такое говорить…
-У тебя все? Тогда выйди, пожалуйста. Я сейчас занят. Мне нужно разобрать документы.
На негнущихся ногах я выхожу из кабинета. Не выдерживаю. Разворачиваюсь и пристально смотрю на отца. Он поднимает голову от бумаг и вопросительно смотрит мне в глаза.
- Я ненавижу тебя.
Получается сухо и безэмоционально.
Я просто констатирую факт.
31. Жить дальше.
Я лежу в постели уже пятый день. У меня просто нет сил. Я ничего не хочу и просто безвольно лежу на кровати, пялясь в потолок.
Кажется, со мною такое уже было. Совсем в другой жизни. И тогда самое большое несчастье для меня состояло в том, что мне изменил муж. Сейчас это кажется таким смешным и незначительным. Если я сейчас и вспоминаю Арсения, то совершенно отстраненно, как постороннего человека. На которого мне абсолютно плевать.
А Даня, как незаживающая рана на теле. Всякое воспоминание о нем причиняет мне дикую боль. Я всякий раз скручиваюсь в тугой комок и беззвучно вою, с силой стиснув губы. Прикасаюсь пальцами к лиловой отметке на груди, что он мне оставил своими губами. Скоро и она рассосется и у меня не останется ничего.
Мне так бы хотелось иметь какую-нибудь Данину вещь на память. Футболку, что хранит запах его кожи или его любимую кружку, края которой касались его губы. Мне хочется попросить Аллу привезти хоть что-нибудь, но она упорно игнорирует мои звонки.
Мама в который раз зовет меня спуститься к ужину.
- Нельзя же так, - назойливо отчитывает меня она, - ты так с голоду умрешь. Живешь только на одной воде. Себя не жалеешь, пожалей хоть меня.
Я затыкаю уши руками и отворачиваюсь к стенке. Понимаю, что мама права. Нужно пытаться жить дальше, постараться не думать.
Я так и сделаю, но только не сегодня. Не могу ни о чем думать, пока мои губы помнят тепло Даниных губ, а тело мучительной тоской скручивает от воспоминаний о его ласковых руках.
На шестой день я все же выхожу из комнаты. Брожу, как тень по дому. На кухне заставляю себя выпить чашку чая и съесть печенье. Совершенно не ощущаю вкуса еды.
- Дина, - окликает меня властный голос отца.
Я оборачиваюсь и совершенно спокойно смотрю в его глаза. Вижу перед собой обычного пожилого мужчину с сединой в волосах и недовольным выражением на лице. Не понимаю, как я могла его бояться столько лет. Сейчас я к этому человеку абсолютно ничего не испытываю. Даже ненависть притупилась, уйдя на второй план.
- Зайди ко мне в кабинет. Нам нужно поговорить.
Я медленно допиваю чай и смыв за собой чашку, неспеша иду в кабинет отца.
Он склонился над столом, перебирая бумаги.
- Присядь, - тихо говорит он мне, не отрывая взгляда от документов.
- Что ты хотел? – совершенно равнодушно спрашиваю я.
- Завтра у нас ужин в ресторане. Юбилей, со дня основания фирмы. Забыла? Будут присутствовать наши новые деловые партнеры. Все будет тихо, по семейному, поэтому мне важно твое присутствие. Так что, приведи себя в порядок. Купи новое платье, сделай прическу. Хочу, чтобы завтра вечером красивая и довольная жизнью ты блистала на этом банкете. Ты поняла меня, Дина?
- А если я откажусь?
- Откажешься?
Отец с интересом смотрит на меня. Оторвался от своих бумаг и разглядывает, как неведомое скщество.
- Я не пойду на этот ужин, - как можно тверже произношу я.
- Пойдешь. Ты живешь в моем доме, так что будь добра делать так, как я прошу.
- Тогда я уйду.
- Опять продавщицей в магазин? – усмехается отец.
- Да хоть продавщицей. Лишь бы от тебя не зависеть.
- Хочешь свободной жизни? – отец отложил в сторону бумаги. Откинулся на спинку кресла, скрестив руки на груди, - хорошо. Я не держу тебя. Думаешь мне легко видеть тебя в таком состоянии. Бродишь, как тень, по дому. Ты моя дочь и я люблю тебя, пусть ты и видишь во мне врага. У нас квартира в городе. Живи. Работай. Я и слова против не скажу.
- Ты не шутишь?
Я все жду подвоха.
- Я хочу, чтобы ты была счастлива, - твердо произносит отец, - Только обещай мне быть завтра в ресторане. Все будут с семьями, и я хочу, чтобы ты была вместе со мной. Как моя любимая дочь и наследница.
Комок в горле и неожиданно щиплет в глазах.
- Хорошо, я приду.
Отец удовлетворенно кивает головой и прежде, чем вернуться к бумагам, добавляет:
- На ужине будет Арсений. Будет лучше, если вы сыграете роль образцовой семьи.
32. Решай!
На мне черное платье-футляр и гладко зачесанные назад волосы. Милый семейный ужин перерос в целое торжество. В ресторане накрыт один общий стол, в центре которого восседает важный отец. Рядом мама в красивом платье, скромно улыбается и старается не привлекать к себе внимания. Следом Арсений и я. Напротив деловые партеры нашей семейной фирмы. Все с женами, соперничающими друг с другом в блеске брильянтов.