Майкл холодно усмехнулся.
— И Арден до сих пор не считает себя лоббистом, — сухо сказал он. — Вот посмотрите, если дело дойдет до подписания бумаг с «Бритиш Рефайнери», он будет болтать о том, что страшно озабочен проблемами вложений британского правительства в Ольстер «по экономическим, политическим и моральным причинам». И прочую чушь, какую только можно ждать от англичанина.
Лиза посмотрела на двух джентльменов, сидящих за соседним столиком. Оба были одеты в дорогие костюмы в узкую белую полоску. Если бы Лиза лучше знала Лондон, она знала бы, что такие костюмы шьют на Джермин-стрит. Один из джентльменов поставил на стол чемоданчик от Гуччи и вынул оттуда какие-то бумаги. Улыбнувшись, Лиза попыталась угадать, кто из них лоббист, представляющий интересы клиента, а кто — представитель власти, берущий деньги за свои связи и влияние. Девушке вспомнилась одна из любимых присказок Джока Лиддона: «Деньги — власть, знания — власть, так что, когда мы ими меняемся, каждый остается при своем».
— А кто заплатит Ардену, если удастся открыть совместную нефтеочистку в Северной Ирландии? — спросила Лиза. — «Стар Ойл» или «Бритиш Рефайнери»?
— «Дж. М. Лиддон» от имени «Стар Ойл», так же, как и за лицензию, — ответил Майкл. — Поэтому, когда завтра за обедом Джеймс Арден распустит хвост и начнет демонстрировать, какая он большая шишка, хвастаться своими связями с Яном Лонсдейлом, не относите это только за счет вашего обаяния и желания Джеймса вам понравиться. Ему также надо понравиться мне. От этого будет зависеть его гонорар. — Майкл посмотрел на часы.
— Увидимся завтра утром, Лиза. Хотите остаться в баре? У меня назначена встреча, уезжаю на такси.
— Провожу вас до выхода. Хочу пройтись по Пикадилли, потом пообедаю где-нибудь.
Швейцар открыл Майклу дверь такси.
— Мне нужен последний дом на Стаг-плейс. Около площади Виктории, — сказал Майкл таксисту.
Через десять минут он уже стоял перед домом, с которого лупилась краска, и смотрел вверх, на ящички с геранью и петуниями. Окно было открыто. Майкл позвонил.
— Да, — раздалось из переговорного устройства. — Это Майкл.
Щелкнул замок входной двери. И еще раз уже за спиной Майкла, когда тот начал подниматься по лестнице на последний этаж, где его ждала Морин Халлоран.
16
— Рады вас видеть, сэр, — поприветствовал швейцар Джеймса Ардена.
Арден вошел в роскошный вестибюль отеля «Савой», окинув сидевших таким взглядом, как будто все здесь были захватчиками, вторгшимися на его территорию.
Войдя в ресторан, Арден поискал глазами метрдотеля. Тот стоял в окружении кучки официантов. Официанты были в бабочках и фраках, метрдотель — в более дорогом фраке и узком галстуке. Увидев Джеймса Ардена, метрдотель направился к нему.
— Добрый день, мистер Арден.
— Здравствуйте, Чарльз. У меня ленч с мистером О'Донованом из Вашингтона. Он уже здесь?
— Да, сэр. Пришел несколько минут назад. Сожалею, но все столики у окна были сегодня заказаны заранее.
Арден нахмурился. Еще не было такого случая, чтобы ему пришлось обедать не за столиком у окна. Хотя Арден никогда не смотрел в окно, выходившее на набережную Темзы, дело было не в этом. Дело было в том, что столики у окна считались наиболее престижными, и сейчас Арден чувствовал себя ущемленным в правах.
Когда Арден в сопровождении метрдотеля подошел к столику, за которым сидели Майкл и Лиза, Майкл встал, чтобы приветствовать его.
— Это Лиза Табор, наша сотрудница, о которой я говорил вам, — представил Майкл Лизу.
Она протянула Ардену руку, всем своим видим давая понять, что знакомство с членом Британского парламента — большая честь для нее.
В этот момент один из официантов подошел к их столику и что-то сказал метрдотелю. Тот обратился к ним:
— Только что отменили заказ на один из столиков у окна. Хотите пересесть туда или предпочитаете остаться там, где сидите?
Не дав Майклу раскрыть рта, Арден затараторил:
— Я думаю, мистер О'Донован и мисс Табор непременно должны насладиться видом на реку. Мы-то с вами любуемся Темзой каждый день, ха-ха, а вот нашим гостям из Америки это наверняка доставит удовольствие.
Лиза подумала, что его «ха-ха» больше напоминает ослиное «и-а».
Когда они пересаживались, Лиза посмотрела на Майкла. Зрачки его были с булавочную головку.
— Вот так-то лучше, — сказал Арден. — Не хотите ли начать с выпивки, дорогие мои? — Арден держался так, как будто он угощал их обедом, а не наоборот. Он обернулся к официанту.
— Девушка предпочитает апельсиновый сок. Проследите, чтобы апельсины разрезали при вас. А что закажете вы, Майкл?
— «Кровавую Мэри».
— Чтобы это напомнило вам кое о чем? — тихо сказала Лиза. Если, говоря о напыщенной самоуверенности англичан, Майкл имел в виду типов вроде Ардена, то Лиза хорошо его понимала. Она впервые испытала чувство солидарности с Майклом.
Джеймс Арден был из тех, кто считает, что дела могут подождать до конца обеда. Быстрые ленчи из одного блюда плюс деловые разговоры, к каким привыкли американцы, были не для него. Арден потратил более часа на то, чтобы оценить кухню «Савоя» и показать себя.
Заказывал Майкл О'Донован, но ни одно блюдо нельзя было заказать, не выслушав совет Ардена.
— Позвольте вам заметить, что семга в этом ресторане так себе. Лучше, мне кажется, заказать икру. Белужью икру невозможно испортить, этим она мне и нравится.
Хотя список вин подали Майклу, Джеймс и тут немедленно вмешался.
— Нет ли у вас еще бутылочки «Романи Конти» 1982 года, которое мы пили, когда обедали здесь на прошлой неделе с председателем «ИТИ»? На вина у меня настоящий нюх, — доверительно сообщил он Лизе, давая понять, что разговаривает с девушкой как один специалист по винам с другим. — Меня не проведешь, всучая мне ту гадость, которую они обычно выдают за бургундское. «Вино слишком молодое», — говорю я им.
Когда официант убирал тарелки после второго блюда, Лиза незаметно взглянула на часы. Без пятнадцати два. Интересно, Арден ест когда-нибудь досыта, кроме тех случаев, когда кто-нибудь приглашает его в «Савой»?
— Пожалуй, все, — заявил Арден. — Разве еще кофе с сигарой.
Майкл сделал знак официанту, а потом достал из кармана блокнот в кожаной обложке.
— Я говорил вашему секретарю, Джеймс, — начал он, — что мы с мисс Табор вылетаем сегодня в Белфаст. В три часа мы покидаем «Браунз».
— Очень жаль. Вы лишаете меня повода пропустить пресс-конференцию премьер-министра. Между нами говоря, удовольствие маленькое. Ха-ха.
Лиза старалась не смотреть в глаза Майкла.
— Если вы не хотите лишиться чего-нибудь еще, оставшееся время лучше посвятить обсуждению дел «Стар Ойл», — ледяным голосом ответил Ардену Майкл. — Все запросы на лицензии на добычу нефти уже поступили в КПТЭ?
— Это останется между нами? — спросил Арден.
— Не совсем так. Я нахожусь здесь по поручению «Стар Ойл» и по приезде хотел бы проинформировать ее президента, действительно ли их консультант в Лондоне обладает тем влиянием, за которое ему платят, чтобы председатель, в свою очередь, мог отчитаться перед Советом директоров.
Арден не мог консультировать компанию по вопросам финансов и менеджмента, он мог предложить только свои политические связи, свое влияние на нужных людей. Обычно Майкл избегал упоминаний о том, сколько платят политикам за их услуги, но Ардену явно стоило напомнить, что он получает деньги от «Стар Ойл» не за свой дурацкий французский акцент, который он демонстрирует, потягивая вино по сто двадцать фунтов за бутылку.
На лице Ардена отразилось замешательство, но он быстро овладел собой.
— Я знаю из авторитетных источников, что в КПТЭ уже готовы вплотную приступить к вопросам о выдаче лицензий заокеанским компаниям. Все запросы уже поступили. Их восемь.