— Ты имеешь в виду Джока Лиддона? Он ведь должен быть на коктейле сегодня вечером?
— Да. Хьюго ничего не говорит, но он не переваривает Джока. Хочешь скажу, зачем Джок напросился на выпивку? Чтобы говорить потом, что он знаком с Яном Лонсдейлом — не просто видел его на приеме у посла, а провел с ним вместе уикэнд у Хьюго Кэррола и Джорджи Чейз. Обычно таким образом он и устанавливает связи. Мне нравится в нем неприкрытая грубая сила.
— Могу себе представить, — засмеялась Пэтси. Откинувшись на подушки, она накручивала на палец непослушную прядь волос. — А ты хорошо знаешь эту девицу, что приедет с ним?
— До приема у посла я видела ее всего один раз. Здесь. Они с Джоком гостили у кузена Хьюго и заехали сюда.
— Она — подружка Джока?
— Смотря что понимать под словом «подружка». Если тебе интересно, трахается ли она с Джоком, когда тому приспичит, то, думаю, да. Но это не путь к сердцу Джока. Его по-настоящему заводят только удачные сделки. Если Лиза может помочь ему в работе, замечательно. Если нет, то она значит для него не больше, чем резиновая кукла. — Джорджи поморщилась. — Может, мир и стал бы счастливее, если бы у каждого была резиновая кукла или резиновый мужик в натуральную величину, но мне нужно другое.
— Я не знаю, изменяет ли мне Ян, — откликнулась Пэтси. — Думаю, что нет. Не знаю, где он нашел бы время. Но никогда не знаешь наверняка. Был один телефонный звонок. Какая-то женщина хотела узнать, дома ли Ян.
— Черт бы побрал этих подлых баб с их анонимными звонками. Они звонят специально, чтобы поиграть на нервах. Никогда не показывай, что они могут тебя расстроить. Бьюсь об заклад, она никогда не видела Яна, кроме как по телевизору, — успокоила подругу Джорджи. — Но если даже он и захаживает к какой-нибудь проститутке, неужели ты очень расстроишься? Проститутки не опасны. Если вспомнить, сколько времени провел Ян в чужих постелях до того, как женился на тебе, не удивлюсь, если узнаю, что иногда он кое-что себе позволяет. Кого это волнует?
— Меня, — ответила Пэтси.
— Что ж, конечно, это укол самолюбию. Но для Яна все это значит не больше, чем для Джока. Все знают, что Ян обожает тебя, Пэтси. Это видно за километр. Для него мимолетная интрижка значит не больше, чем партия в сквош. Если бы это как-то отразилось на твоей жизни, Пэтси, тогда другое дело. Но этого Ян никогда не допустит.
Она повернулась и посмотрела на Пэтси. Та улыбалась.
— Ты говоришь совсем как Ян, когда он объяснял мне, прежде чем сделать предложение, почему он не может гарантировать, что никогда не загуляет. Помнишь, что ты мне всегда говорила? «Не давай мужикам влиять на твои чувства». Хотела бы я этому научиться!
Джорджи, мягко улыбнувшись, поменяла тему разговора.
— Расскажи поподробнее, как поживают твои родители.
— Все как всегда. Думаю, так оно и будет. Всегда восхищалась, что даже на людях они как бы наедине, но это никого не отталкивает. Ты бы поглядела на Сэма и Нину, когда они ожидают приезда бабушки с дедушкой, словно боги должны сойти на землю.
— Я думаю часто о них, — задумчиво протянула Джорджи. — Они — одна из немногих пар, где каждый, оставив в стороне свою индивидуальность, сумел стать частью единого целого. Для меня они всегда были воплощением всех «за» и «против» настоящей любви. Я знаю, что я никогда не была способна на подобные отношения, но меня никогда не раздражало, что у них все именно так. Так прекрасно, что они все время вместе, даже когда находятся в разных комнатах.
— Я с ужасом думаю о том дне, когда с одним из них что-нибудь случится, — сказала Пэтси. — Не знаю, сможет ли второй это пережить.
Подруги замолчали.
После минутной паузы Джорджи сказала:
— Ты, в отличие от меня, сложила все яйца в одну корзину. Я никогда не буду так страдать, если вдруг обнаружится, что в корзине есть дыра. Но ты никогда не хотела быть такой, как я, отстраненно-равнодушной, разве не так?
Пэтси повернула голову и посмотрела на Джорджи:
— Задай мне этот вопрос, когда я буду в плохом настроении.
Обе рассмеялись.
— Не хочешь поплавать? — спросила Джорджи. — Солнце уже не так шпарит. Правда, вода у берега больше похожа на черепаховый суп, но когда вылезаешь, кажется попрохладней.
— Хорошо. Когда приезжают Джок и мисс Сиреневые Глазки?
— Около шести.
— Знаешь, Джорджи, мне очень интересно взглянуть на Джока. А вот девушка вызывает у меня какое-то неприятное чувство.
— Не волнуйся, — успокоила подругу Джорджи. У нее есть голова на плечах, и не хуже, чем у меня когда-то, если не лучше. Она знает, сколько дверей еще не открылись для нее, а связи для лоббистов — это все. Совсем не в ее интересах попасть в твой черный список, не говоря уже о моем.
— Надеюсь, что ты права, — ответила Пэтси.
24
Над террасой висело низкое, бронзового цвета солнце, горячий воздух был совершенно неподвижен. Все три женщины были в коротких платьях. Время от времени Джорджи брала со стола белый китайский вентилятор и подносила к лицу, чтобы хоть чуть-чуть охладить его. Джок еще раз отметил про себя, как красиво сочетаются коротко подстриженные волосы Джорджи с иссиня-черными шкурами псов и ее белым платьем. Удивительно, что этот стиль никогда ей не надоедает. Наверное, потому, что он очень подходит ей. Строгая элегантность.
— Мне очень понравилась ваша статья о британской торговле, — сказал Джок.
Джин с тоником стоял рядом с ним на столе почти нетронутый. Джок вспомнил мятный джулип, которым угощал его Хьюго в прошлый раз: там была изрядная доза бурбона, но сахар и мята это маскировали. И все-таки даже такие крепкие головы, как у Джока, работали не лучшим образом после этого напитка.
— Должно быть, вашим репортерам пришлось немало потрудиться, собирая информацию?
Джорджи улыбнулась уголками рта. Ей понравилось, как тонко он повернул то, что на самом деле должно бы звучать так: «Я же говорил, что репортер узнает у Майкла О'Донована много полезного — полезного для «Уорлд», полезного для меня. Ты — мне, я — тебе, теперь твоя очередь?»
Джоку не было никакого дела до проблем безработицы в Северной Ирландии. Это был любимый конек Майкла О'Донована, и как второй человек в компании он мог себе это позволить, разумеется так, чтобы это не мешало жить Джоку. Главное, что «Уорлд» упомянул заявку «Стар Ойл» на лицензию. О большем он не просил.
Джок обернулся к Яну.
— А что вы думаете о статье Джорджи про вашу промышленность и торговлю? — спросил он. — По-моему, очень удачно замечено, что предоставление «Стар Ойл» лицензии на добычу нефти будет единственно правильным политически решением.
Ян и Пэтси сидели, потягивая мятный джулип. Подавая бокал, Хьюго сказал Пэтси:
— Эта штука здорово бьет по мозгам, но, в отличие от мартини, не делает людей агрессивными. Самое ужасное, что может с тобой случиться, ты можешь не удержаться на ногах. Я тебя поддержу. В конце концов, вы приехали сюда провести уик-энд в неофициальной обстановке.
— Мне польстило внимание Джорджи, — начал отвечать Ян на вопрос Джока. — Хотя, честно говоря, мне не очень нравится, что там столько внимания уделено проблеме присутствия наших войск в Ольстере. Не могу скзать, что корреспондент неправильно понял меня, но я сообщил ему все это в общем-то не для печати.
— Так это твои слова или Нормана Шартона? — спросил Хьюго. Интервью Шартона раздражало его. Оно оказалось еще более острым, чем его собственное.
— Боюсь, что все-таки его, — ответил Ян.
Лиза отвела глаза от Яна и посмотрела на собак, развалившихся у ног Джорджи. Глаза Джорджи сделались непроницаемыми. Джок потянулся за своим бокалом, глотнул джина с тоником и поставил бокал на стол. Все трое знали, что за день до интервью Норман Шартон обедал с Майклом О'Донованом.
— Меня очень удивляет еще одна вещь, — сказал Ян. — Это поголовное помешательство на «Стар Ойл». И «Уорлд», и ты, Хьюго, уверены, что компания должна получить лицензию просто-таки на золотом блюдечке. Вы почти не упоминаете тот небольшой факт, что две нефтяные вышки покоятся на дне моря, унеся с собой двести сорок жизней, я уж не говорю об искалеченных.