Сэр Джеффри быстро повернулся.
— Моя дорогая, здравствуй! Надеюсь, ты выздоровела? Ты многое пропустила, не поехав с нами в Брайтон. И, — добавил он, целуя руку жены, — я скучал по тебе. И по тебе тоже, дорогая Мелисса. Мелисса обхватила отца за шею и поцеловала, после чего сэр Джеффри попросил Лидроуза принести коробки.
Дейнтри, воспользовавшись минутным замешательством, притянула Чарли к себе.
— Поправь чулки, дорогая, и прекрати пританцовывать. На тебя смотрят дедушка и тетя Офелия. Если не хочешь получить взбучку, делай, как я говорю.
Когда девочка наклонилась, чтобы привести себя в порядок, Дейнтри взглянула на Гидеона Деверилла, который с изумлением рассматривал столь многочисленное семейство. Интересно, когда он собирается признаться в обмане? Впрочем, в таком шуме сделать это было совершенно невозможно. Гидеону пришлось бы кричать, чтобы его услышали. Следовало подождать, пока все успокоятся.
В это время Чарли потянула Дейнтри за рукав.
— Я могу посмотреть свои подарки?
— Да, дорогая, и не забудь поблагодарить дядю и папу за щедрость.
— Я непременно поблагодарю дядю Джеффри, потому что он вспомнил обо мне, но вот маму с папой не буду — они забыли о моем существовании.
Дейнтри была с этим согласна, но твердо заявила:
— Тем не менее скажи им спасибо. Твои манеры не должны зависеть от настроения.
— Хорошо, я поблагодарю их, — кивнула Чарли, пританцовывая от нетерпения, и Дейнтри позволила ей открыть коробки.
Увидев, что Давина и Чарльз, отделившись от остальных, уселись на диван, а Сен-Меррин пристал к Девериллу с расспросами, Дейнтри обратила внимание на незнакомку.
Леди Катарина, как справедливо заметила Чарли, была очень хороша собой — высокая, полногрудая, с золотистыми волосами, сапфирово-голубыми глазами и персиковой кожей. Она спокойно стояла возле сэра Джеффри. Сюзан, которая появилась в гостиной уже после того, как ее муж представил незнакомку, теперь, разворачивая подарок, странно поглядывала на красавицу. Дейнтри показалось, что Сикорт намеренно не познакомил жену с леди Катариной.
В это время Сюзан извлекла из бархатной коробочки бриллиантовые серьги, и глаза ее засверкали, словно драгоценные камни.
— О, Джеффри, спасибо! Я хочу немедленно их надеть. Ты поможешь мне?
Сикорт с улыбкой повиновался, и Дейнтри, коря себя за подозрительность, вежливо обратилась к леди Катарине:
— Проходите, пожалуйста, и садитесь. Наверное, у вас уже разболелась голова от этого шума, но так происходит всегда, когда собирается все семейство. Вы намерены долго гостить в Корнуолле? У вас есть еще друзья в графстве?
Они остановились возле дивана, на котором расположились Чарльз и Давина, и леди Катарина улыбнулась, продемонстрировав ослепительно-белые зубы и полные чувственные губы.
— У меня есть друзья в Сен-Ивз. Кузен Джеффри, обманщик, заверил меня, что это совсем рядом. Но во время путешествия, благодаря вашему очаровательному брату, я поняла, что Сен-Ивз находится очень далеко отсюда.
— О да. Корнуолл не очень велик, но раскинулся довольно широко, и Сен-Ивз находится ближе к краю земли, чем к Девону. Отсюда двадцать миль от реки Тамар, по которой проходит граница между Девоном и Корнуоллом. Некрасиво со стороны сэра Джеффри вводить вас в заблуждение.
— Он хочет, чтобы я остановилась у вас.
Рев Сен-Меррина заставил замолчать всех присутствующих.
— Что?! Что, черт побери, ты имеешь в виду? Что значит: «Я не Пенторп»?!
Глава 6
Захваченные врасплох, все в гостиной застыли в самых нелепых позах. Чарли, держа в руках подарок — голубой шелковый шарф, — сидела с открытым ртом, изумленно уставившись на деда. Мелисса, занятая примеркой золотого браслета, даже перестала дышать. Сэр Джеффри и Сюзан ошеломленно смотрели на Сен-Меррина. Лица Чарльза и Давины еще светились приветственной улыбкой, но теперь она казалась неестественно-фальшивой.
Первой пошевелилась леди Сен-Меррин, потянувшись за нюхательной солью. Кузина Этелинда тут же подскочила и услужливо поднесла ей пузырек.
— Ну, достаточно! — снова рявкнул Сен-Меррин. — Кто же ты, если не Пенторп?
— Умерь свой пыл, — поморщилась леди Офелия. — Здесь дети и дамы.
— Я никогда не повышаю голоса, — прорычал граф. — А ты лучше не суй свой нос куда не просят, Офелия. Я не намерен выслушивать твои замечания. Посмотри, куда нас это завело!
— Не понимаю, какое это имеет отношение ко мне, — сухо заметила леди Офелия. — Виной всему твое нетерпение. Если бы ты подождал, пока молодой человек назовет себя или даст свою визитную карточку, а не принялся наскакивать на него, словно цепной пес, все вышло бы иначе. Так что все произошло из-за твоего нетерпения, свойственного, впрочем, всем мужчинам.
— О, избавь меня от всякой чепухи, связанной с твоими убеждениями! — закричал граф, брызгая слюной и багровея от натуги. — Мужчины — самый лучший пол. Слышишь ты, старая болтушка, я употребил превосходную степень сравнения, потому что мы превосходим вас во всем. Точка, говорить больше не о чем!
— Мужчины считают себя выше женщин, потому что у них больше мускулов, дедуля, — глубокомысленно изрекла Чарли. — Доказано, ну, или, по крайней мере, написано, что женщины так же способны логически мыслить, как…
— Ну-ка, ступай в свою комнату, несносной ребенок! — свирепо вытаращив глаза, загремел Сен-Меррин.
— Но…
Понимая, что даже любовь к внучке не умерит гнев графа, Дейнтри бросила через плечо:
— Чарльз, мне придется вмешаться.
С этими словами она вынесла Шарлотту из комнаты и закрыла за собой дверь.
— Э, черт возьми, ты должен быть Пенторпом! — продолжал бушевать Сен-Меррин.
Оказавшись в коридоре, Чарли важно произнесла: — Мне очень жаль, но все-таки дедушка ошибается.
Дейнтри как следует встряхнула племянницу.
— Мне это все равно, юная леди, но ты не имеешь никакого права разговаривать с ним подобным образом, особенно в присутствии других. Тебе повезло еще, что твой папа не поддал тебе как следует.
— Он бы не поддал, — хитро прищурилась Чарли. — Папа на это просто не способен.
С трудом сдерживая смех и одновременно беспокоясь о Деверилле, Дейнтри пробормотала:
Дедушка прав — ты несносна. Хочешь, чтобы твой отец все-таки вздул тебя?
— Еще чего! — поморщилась девочка. — Я не одобряю насилия, особенно если это касается меня. Впрочем, папа вообще не обращает на меня никакого внимания. Он ведь даже не шелохнулся.
— Зато дедушка шелохнулся.
— Я знаю, — вздрогнула Чарли. — Честно говоря, тетя Дейнтри, я сказала не подумав. Но ведь он нес откровенную чушь. Тетя Офелия говорит…
— Иногда, — вздохнула Дейнтри, — мне кажется, что тете Офелии было бы лучше научить нас вышивать. Независимость женщин — прекрасная идея, но в действительности… — она напрягла слух, пытаясь уловить, что происходит в гостиной.
Чарли тут же воспользовалась заминкой.
— Вместо шитья я бы лучше обучила Виктора кое-каким трюкам, а уроки домоведения заменила бы историей. Однако дед однажды заявил, что женщина, обсуждающая исторические события, должна носить бороду.
— Слава Богу, что он еще не цитировал Самюэля Джонсона, дорогая, который считал, что самая порядочная женщина — немая.
Чарли хихикнула.
— Даже наш дед умнее, чем этот Джонсон. Он-то, по крайней мере, не заставляет меня молчать.
— Возможно, но пока тебе лучше не показываться ему на глаза. Поэтому ступай к себе и веди себя прилично.
— Если этот мужчина не лорд Пенторп, тогда кто он? — не унималась Чарли.
Дейнтри указала на лестницу.
— Иди, Шарлотта.
Понимая, что спорить бесполезно, Чарли беспрекословно подчинилась. Дейнтри посмотрела ей вслед, покачав головой, затем набрала в легкие побольше воздуха и вошла в гостиную. Первым она увидела Деверилла.
— Если это не Пенторп, тогда кто, черт возьми? — спросил на этот раз сэр Джеффри.
Удивленная, что ситуация по-прежнему остается взрывоопасной, Дейнтри посмотрела на Деверилла, но тот лишь пожал плечами. Очевидно, он еще так и не сделал признания.