Однако отец наотрез отказался ехать с ними. Даже Мелиссу он согласился приютить только после того, как леди Офелия сказала, что ребенка не пустят в суд, а бросить бедняжку в экипаже — просто бесчеловечно.
— Подумайте, что будут говорить люди о дедушке, заставившем собственную внучку сидеть перед зданием суда только потому, что этот сноб не может уследить за ней в своем доме.
Сен-Меррин пошел на уступки относительно Мелиссы, но и слушать не стал о поездке в Лонсетон.
— Что посеешь, то и пожнешь, — мрачно заявил он. — Пусть Сюзан сама расхлебывает кашу, которую заварила. Это не мое дело. Клянусь Богом или чертом, я никогда не переступлю порог суда, чтобы дать повод Жерво посмеяться над моими неудачами!
Дейнтри напомнила отцу, что речь идет о беде Сюзан и ее будущем, которое оказалось под угрозой.
— Чушь собачья! — окончательно рассвирепел граф, — Сюзан требуется одно — повиноваться мужу, и все наладится.
— А как насчет леди Катарины Чонси? — ехидно напомнила Дейнтри. — Ей Сюзан также следует повиноваться?
— Еще одна чушь собачья! Если Сикорт привел в дом любовницу, значит, Сюзан — плохая жена. Ей нужно постараться стать лучше, только и всего.
— Она не вернется к нему, папа.
— Разумеется, вернется. Жерво прикажет ей это сделать по одной простой причине: жена принадлежит мужу.
Входя в зал суда, Дейнтри вспомнила слова отца и теперь молилась, чтобы тот оказался неправ. Оглядевшись, она заметила несколько знакомых дам, но ни с одной из них ей сейчас не хотелось говорить. Где же Деверилл? Наконец в передних рядах Дейнтри отыскала знакомую копну темно-каштановых волос и широкие плечи. Встретившись с Девериллом глазами, она благодарно улыбнулась.
Дейнтри впервые обратилась за помощью к мужчине и только теперь поняла, как приятно находиться под чьим-то покровительством.
Леди Офелия, тем временем, пыталась найти адвоката; Сюзан стояла рядом, опустив голову, бледная как полотно.
Сэр Лайонеля, невысокий пожилой мужчина, изысканно и со вкусом одетый, кивнул леди Офелии и, взяв Сюзан за руку, вежливо произнес:
— Сюда, пожалуйста, леди Сюзан. Для вас приготовлены места в первых рядах, чтобы вам не пришлось далеко ходить.
— Вы хорошо подготовились, Лайонелл? — повысив голос, чтобы перекричать гул толпы, поинтересовалась леди Офелия.
— Разумеется, насколько это возможно, но хочу сразу предупредить…
— Да, да, я знаю. Просто попытайтесь сделать все наилучшим образом.
Дейнтри бросила на тетю отчаянный взгляд.
— Он считает, что Сюзан проиграет, да, мадам?
— Сядь на место, дорогая.
Сэр Лайонелл указал на отполированные дубовые скамьи в передних рядах. Дейнтри поспешно села, понимая, что они начинают привлекать внимание. Присутствие Деверилла несколько успокоило ее, и она принялась рассматривать его отца.
Пережив шестьдесят зим, маркиз заметно огрубел лицом и похудел, однако в нем прослежи-валось большое сходство с сыном. Жерво восседал на возвышении, облаченный в черную мантию и напудренный парик. Появление дам, несомненно, не ускользнуло от его внимания.
Женщины застыли в ожидании. Когда сэр Лайонелл объявил, что леди Сюзан просит разрешения суда жить отдельно от мужа, сестру начала бить сильная дрожь. Закрыв глаза, Дейнтри молилась, чтобы Господь ниспослал сэру Уэррингу необычайное красноречие. Правда, сэр Лайонелл был всего лишь поверенным, однако леди Офелия заверила, что услуги адвоката вовсе не обязательны из-за наличия у Сикорта «ЬаЬеая согрея». Присутствие квалифицированноцо адвоката, по ее словам, вызвало бы лишь раздражение окружного судьи.
Сэр Лайонелл начал с заявления, что выступает от лица невинной женщины, пострадавшей от нападок мужчины, давшего клятву защищать и оберегать ее. Поверенный подготовился хорошо, как следует отрепетировав выступление, но его красноречивый поток был неожиданно остановлен Жерво.
— Минутку, сэр Лайонелл, — таким же низким, как у сына, голосом, произнес маркиз, но более грубые нотки заставили Дейнтри насторожиться, приготовиться к худшему. — Мужчина, о котором идет речь, — ее муж?
— Да, милорд.
— В таком случае, непонятна ваша позиция, сэр. Английский закон признает за мужем право главенства над женой, поэтому та обязана подчиняться ему независимо от того, как он с ней обращается. Вступая в брак, женщина дает клятву подчиняться воле мужа, поэтому он имеет право силой держать ее и даже бить, если она не выполняет его требований. Закон не одобряет раздельного проживания супругов, поскольку человек находит в браке счастье и именно через него получает основные удовольствия. Да, закон суров, но это закон. Леди Сюзан должна возвратиться к мужу.
— Нет! — воскликнула Дейнтри, вскочив на ноги; она не помнила себя и ни на кого не обращала внимания. — Вы не можете отправить Сюзан к мужу! Это слишком жестоко!
Жерво холодно посмотрел на нее, а его и без того тонкие губы сжались, превратившись в одну линию. Однако Дейнтри не отвела глаза, с минуты на минуту ожидая, что окружной судья скажет: «Отрубить ей голову!». Облизнув пересохшие губы, она осталась стоять на месте. В зале повисла напряженная тишина.
— Кто вы? — наконец спросил Жерво.
— Дейнтри Тэррант, сэр, сестра леди Сюзан.
— Действительно? Тогда вас следует извинить за горячность. Разумное объяснение вашему поведению кроется в неспособности женщин контролировать свои чувства.
— Моя способность к самоконтролю не имеет ничего общего с этим, милорд, — возразила Дейнтри. — Вы даже не вникли в суть дела.
— Здесь нет никакого дела.
— Если бы Сюзан была мужчиной, которого оскорбили…
— Но она не мужчина. Кроме того, жена, в соответствии с английским законом, не имеет гражданского статуса в суде…
— Значит, закон дискриминирует женщин! Дейнтри, садись, — прошипела леди Офелия, однако та не обратила на нее никакого внимания. Зато шепот услышал судья. Холодный взгляд Жерво остановился на леди Офелии, потом — на сыне и снова вернулся к Дейнтри.
— Эту дискуссию мы продолжим в комнате судьи. Сэр Лайонелл, проводите туда свою подзащитную. Сэр Джеффри, вы тоже подойдите. — С этими словами маркиз поднялся и стремительно сошел с возвышения; черная мантия развевалась за его спиной, словно крылья.
Дейнтри оцепенела, поражаясь своему порыву. Будто во сне, она наблюдала, как сэр Уэрринг уводит Сюзан, чувствовала, как ее саму тянет за рукав тетя Офелия, но не могла пошевелиться. Неожиданно кто-то грубо схватил Дейнтри за руку. Очнувшись, она подняла глаза на возмутителя спокойствия и увидела перед собой Деверилла. Его свирепый взгляд свидетельствовал о дурном расположении духа.
— Идем, он не любит ждать.
— И вы пойдете? Что сделает судья?
— Не бойтесь, не съест.
— Я волнуюсь не о себе. Вы должны заставить отца выслушать всю правду о проделках Джеффри.
Гидеон слегка подтолкнул Дейнтри к дверям, за которыми исчез Жерво, не меньше нее страдая от любопытных взглядов зевак.
Комната судьи оказалась довольно небольшой и предназначалась в основном для переодевания, но у окна стоял стол. Устроившись за столом, Жер-во указал на стулья леди Офелии и Дейнтри.
— Комната не рассчитана на такую большую аудиторию, но мужчины, думаю, постоят. Подойдите ко мне, леди Дейнтри. Нет, нет, сэр Лайонелл, конечно, вы прекрасный адвокат, но сейчас она в вас не нуждается, — с некоторым восхищением в голосе добавил Жерво.
— Я не должна была кричать на вас, сэр, и приношу извинения за некорректное поведение, — сказала Дейнтри, чувствуя за спиной присутствие Деверилла.
— Вы поступили плохо, причем, совершенно напрасно.
— Но закон действительно несправедлив.
— Дорогая девушка, почти все английские законы созданы для того, чтобы защитить женщину. Вступив в брак, она вместе с мужем является юридическим лицом. Это означает, что ее существование, благополучие приравниваются к мужскому и неразрывно с ним связано. Теперь она действует по усмотрению и приказанию мужа, находясь под его зашитой.