— Держу пари, это Пенторп! — воскликнул он. — Разве не так? Боже мой, парень, я всегда узнаю тебя по шевелюре, хотя она немного потемнела с момента нашей последней встречи. Впрочем, тогда тебе исполнилось всего десять лет, поэтому ничему не приходится удивляться. Входи, входи. Ты ведь Пенторп, да? Ну, признайся же! Наконец-то ты пришел за моей дочерью!
Незнакомец потянулся к застежкам накидки, словно они мешали ему дышать, но тут заметил на лестнице Дейнтри.
Итак, вот он каков, виконт Пенторп, подумала девушка: густые брови, глубоко посаженные глаза, прямой нос, резко очерченные скулы, упрямый подбородок. Он показался Дейнтри красивым, но слишком уж большим. Между тем мужчина приоткрыл рот, обнажив ровные белые зубы, словно собираясь что-то сказать, однако, задержав взгляд на Дейнтри немного дольше, чем позволяли приличия, судорожно сглотнул, а спустя мгновение, очевидно, собравшись с духом, незнакомец ровным, спокойным голосом ответил:
— Да, сэр, я Пенторп.
Глава 3
Леди Дейнтри оказалась гораздо привлекательнее, чем ее портрет. Красота девушки настолько поразила Гидеона, что он совсем потерял голову и не успел даже обдумать ответ.
Красавица застыла на лестнице, положив на полированные перила затянутую в перчатку руку. Ярко-красная накидка подчеркивала белизну ее лица и румянец на щеках. При упоминании имени Пенторпа изящный подбородок леди Дейнтри слегка приподнялся, полные яркие губы приоткрылись, однако Гидеон не увидел при этом особой радости. Не так молодые красивые девушки встречают жениха, пронеслось у него в голове.
Из задумчивости Гидеона вывел воодушевленный возглас Сен-Меррина, с энтузиазмом трясшего его руку. Между тем дворецкий, подобострастно заглядывая в глаза, с поклоном принял шляпу гостя. Чувствуя ужасное смущение, Гидеон надеялся, что все-таки не покраснел, как застенчивый школьник.
— Рад видеть тебя, мой — мальчик. — Сен-Меррин похлопал его по плечу. — За последний месяц я не получил от тебя ни одной весточки. Знаю, знаю: как только этот проклятый Бони вновь поднял голову, ты вернулся на поле боя. Слава Богу, ты остался цел и невредим. Надеюсь, ты оформил документы и заехал в Таттерсол-Гринз?
— Да, сэр, — облегченно вздохнул Гидеон, потому что на этот раз ему не пришлось лгать.
Он тоже получил наследство, хотя и не так молниеносно, как Пенторп. Весть о трагической гибели Джека долгих шесть недель гонялась за ним по просторам Европы. Невзирая на это, Гидеон сначала все-таки заехал в Таттерсол, справедливо полагая, что дядюшка Пенторпа захочет узнать подробности смерти любимого племянника. Виконту даже не приходило в голову, что весть о кончине друга еще не дошла до родственников, но вскоре он убедился в этом. Потери при Ватерлоо составили 4о — 5о тысяч человек, и некоторые семьи так никогда и не получили официального уведомления о смерти отца, брата или сына. Многие пропали без вести и считались погибшими, но извещения об этом придут через несколько месяцев.
Эта мысль сразу отрезвила Гидеона, однако один взгляд на молчаливую красавицу и ее сияющего родителя придали ему уверенности. Разумеется, виконт был человеком чести, но как кавалерийский офицер привык идти по пути наименьшего сопротивления, принимая вызов и хватаясь за любую представившуюся возможность. Поначалу Гидеон собирался сразу открыться Сен-Меррину, но встреча с леди Дейнтри изменила его намерения. Узнай граф о принадлежности гостя к семейству Девериллов, он непременно выставил бы его. Поэтому Гидеон решил сыграть роль Пенторпа, чтобы получше узнать леди Дейнтри.
Понимая, что Сен-Меррин с нетерпением ждет новостей о дядюшке Пенторпа, Гидеон собрался с духом и произнес:
— Дядя находится в добром здравии и хорошем настроении.
— Все еще в седле, — удовлетворенно заметил хозяин. — Правда, его мучает подагра. Весной он прислал мне письмо, в котором жаловался на болезнь. Да, Олли слишком жалеет себя. Думаю, длительная прогулка верхом излечит его от всех недугов. А каким отменным охотником был старый Олли! Теперь же мой друг сидит в кресле и жалуется на подагру. Думаю, Олли искренне обрадовался твоему приезду. Он всегда был недоволен твоей привычкой откладывать дела в долгий ящик. Однако с этого момента все изменилось, верно?
— Да, сэр. Леди Тэт… э… моя тетушка тоже в порядке, — поправился Гидеон, меняя тему разговора, потому что прекрасно знал мнение собеседника об этой даме.
Сен-Меррин недовольно поморщился:
— Не выношу этой женщины. Именно она, постоянно ворча и жалуясь, превратила беднягу Олли в мелочного тирана. Кроме того, эта женщина подарила моему другу одного-единственного ребенка, а Олли уже слишком стар, чтобы завести второго. Я не раз советовал ему взять бразды правления в свои руки. Разве это дело, когда всем верховодит женщина? Помни, парень, — Сен-Меррин оглянулся на дочь, — уступишь им однажды, и они сядут тебе на шею.
Подавив смешок, Гидеон тоже посмотрел на леди Дейнтри, но обнаружил, что она вовсе не раз делает его веселья. Ее прелестные губки недовольно сжались, изящный подбородок подался вперед, выдавая упрямую, своевольную натуру своей хозяйки.
Явно заинтригованный такой резкой переменой, Гидеон все же улыбнулся девушке, затем снова обратился к графу:
— Меня не так-то легко запугать, сэр.
— Да, действительно, по внешнему виду ты не похож на подкаблучника, — удовлетворенно заметил Сен-Меррин. — Пойдем, познакомишься с новой семьей. Дейнтри, не стой как вкопанная и, черт побери, сними свою накидку! Интересно, куда ты собралась?
— В конюшню, папа.
— Глупость какая! Лучше познакомься с человеком, за которого тебе предстоит выйти замуж, и чтобы я больше не слышал о конюшне.
— Я обещала Чарли и Мелиссе, как только кончится дождь, поехать с ними на прогулку. Небо уже прояснилось.
— Пошли в конюшню дворецкого! — рявкнул Сен-Меррин, направляясь к лестнице. — Вовсе не нужно ходить туда самой. Что за плебейская привычка!
Старик распалялся все больше и больше, но Дейнтри держалась с достоинством, не делая ни малейшей попытки снять накидку или опустить глаза. В самую последнюю минуту, когда граф уже был готов взорваться, она спокойно сделала реверанс, по-прежнему не отрывая глаз от Гидеона.
— Чертова болтушка, — проворчал старик, оглядываясь через плечо на гостя, чтобы увидеть его реакцию. — Должен сразу же предупредить тебя, Пенторп, — ее голова забита всякой фемииистской чепухой. Надеюсь, скоро ты выбьешь из нее эту дурь, но все же тебе следует знать, против чего бороться.
— Разумеется, всегда нужно знать позицию противника, — согласился Гидеон. — Счастлив познакомиться с вами, леди Дейнтри.
Девушка выпрямилась.
— Да? А вы оказались выше, чем я предполагала. Я знакома с лордом Таттерсолом, но он невысокого роста. Поэтому я считала, что вы будете гораздо ниже.
— Надеюсь, вы не разочарованы?
Дейнтри изумленно округлила глаза, и Гидеон едва удержался от смеха. Сен-Меррин, не давая дочери возможности сказать очередную дерзость, рявкнул:
— Какая разница — разочарована не разочарована? Где твоя мать? Нужно представить ее Пенторпу, если, конечно, она не легла. — Граф подмигнул гостю: — Не секрет, что моя жена, как и старина Олли, постоянно жалуется на недомогания. За ней по пятам ходит кузина, и жена с пущей убедительностью демонстрирует той свои болезни. Скажу тебе честно, парень: если бы мне приходилось каждый день смотреть на уродливую физиономию кузины Этелинды, я бы наверняка молил бы Бога, чтобы он взял мою душу.
— Мама и тетя Офелия в гостиной, папа, — ответила Дейнтри и так резко повернулась, что взметнулась накидка, затем, оглянувшись, добавила: — Вы должны знать, Пеиторп, что я была помолвлена уже три раза и всегда плакала перед свадьбой. Сен-.Меррин грубо схватил дочь за руку и повернул к себе.
— На этот раз дело решенное. Не забывай об этом. Честное слово, девочка моя, я сыт тобой по горло!
Гидеон понимал, что не имеет права вмешиваться в спор между отцом и дочерью, но испытывал огромное желание встать на защиту девушки. К его удивлению, граф сам отпустил дочь. Сверкнув глазами, леди Дейнтри твердо произнесла: