— Отпусти меня. — Я поднимаю на него глаза, и он мрачно усмехается.
— Этого я не сделаю.
Он протягивает руку и проводит пальцами по моей щеке, а затем отступает назад и дает мне сильную пощечину. Моя голова дергается в одну сторону, а затем в другую, когда он повторяет движение с другой стороны моего лица. Он дает мне еще две пощечины, пока мое лицо не начинает гореть и пульсировать, а в ушах не начинает звенеть, и тогда он хватает меня за подбородок, больно сжимая челюсть, и смотрит в мои глаза своим пронзительным голубым взглядом.
Когда-то мне нравилось, что он смотрит на меня. Я любила его глаза. Я влюблялась во все его черты, как невинная, глупая девушка влюбляется в свою первую любовь.
Ее первое все.
Я не видела тьмы внутри него. По крайней мере, с Тео я знала, что это возможно. Но с Адриком все гораздо хуже.
— Это за то, что ты отказался сбежать со мной, — шипит он. — И за отказ трахнуть меня, когда я пришел в твою комнату в Ирландии, и за то, что дала мне пощечину в переулке.
Он хватает меня за волосы, откидывая мою голову назад и засовывая пальцы мне в рот.
— Как тебе это нравится, маленькая Шлюха? Может, ты предпочитаешь мой член? — Его пальцы двигаются по моему языку, грубо подражая тому, что он делал с моим ртом в прошлом. Его пальцы имеют вкус железа и несвежей спермы, и я задыхаюсь, когда он проталкивает их к задней стенке моего горла, мои глаза слезятся. — Нет? — Адрик ухмыляется. — Это за мое унижение перед твоим дерьмовым мужем. А это…
Он хватает меня за волосы, заставляя опуститься перед ним на колени. Его лицо опухло, выражение искажено болью, но это его не останавливает.
— Это за то, что ты кончила на гребаном члене этой сволочи.
Я знаю, что от этого никуда не деться. И в этот момент, как никогда раньше, я просто хочу, чтобы все это закончилось.
Я хочу, чтобы все закончилось.
25
ТЕО
— Черт, — вздыхает Финн, услышав мой вопрос о том, где Адрик. — К нему приставлен охранник. Во флигеле на задней стороне участка. Он должен быть в наручниках, и у меня есть люди, которые следят за ним, но…
Он смотрит на меня с тем же напряженным выражением, которое, как я чувствую, застыло на моем лице. Единственный человек, кроме Николая, у которого есть причины хотеть забрать Марику, это Адрик. И Николай забрал бы ее из моего дома еще до того, как она вышла бы из гостиной, если бы он хотел пойти именно этим путем.
— Это должен быть он. — Я уже бегу прочь от дома, Финн идет за мной по пятам. — Мы пойдем и посмотрим.
Мы уже на полпути к флигелю, когда я вижу, что к нам приближаются охранники. У меня все сжимается внутри, когда я вижу выражения их лиц, они ждут наказания, и они его получат. Осторожнее со своим нравом, напоминаю я себе, помня о том, какой хаос он уже причинил.
— Не причиняй им слишком много вреда, — говорю я Финну. — Но держи их под стражей, пока мы с этим разбираемся. — Мне не нужно их допрашивать, чтобы понять, что Адрик ушел, а Финн более чем способен его выследить.
Что мне нужно сделать, так это пойти и поговорить с Николаем.
Это последнее, что я хочу сделать. Он — последний человек на зеленой земле, которого я хотел бы просить о помощи, особенно сейчас, но жизнь Марики важнее моей гордости. Увидеть ее в безопасности после всего случившегося и той роли, которую я в этом сыграл, важнее, чем что-либо другое.
— Узнай, куда он ее увез, — рычу я на Финна. — Я буду в поместье Васильева. Приходи прямо туда, когда что-нибудь узнаешь.
Финн кивает.
— Будет сделано, босс.
Я не сомневаюсь, что он позаботится об этом. Я поворачиваюсь, чтобы вернуться в гараж, отказавшись от водителя. Не хочу тратить время на его вызов, когда сам могу быстрее отправиться в путь.
Как только я сажусь за руль, я звоню Николаю.
— Макнил? — Удивление в его голосе ощутимо. — Какого хрена…
— Марика исчезла. — Я прерываю его, не интересуясь тем, что он собирался сказать. — Адрик сбежал и забрал ее.
— Ты никчемный сукин сын…
— Заткнись, мать твою, — прорычал я, мое нетерпение нарастало с каждым словом. — Никто из нас не хочет работать с другим. Мы оба хотим друг друга убить. Но мы связаны перемирием, заключенным с твоей сестрой, и я знаю, что она тебе небезразлична. Она пропала, и я знаю, у кого она. Поэтому я иду к тебе, и ты обеспечишь мою безопасность, пока мы все не выясним. — Я плотно сжимаю губы, глядя на дорогу впереди. — Мне не нужно напоминать тебе, что, если Марика уйдет, меня ничто не будет связывать с нашей сделкой, Васильев. И я с радостью вымещу свой гнев на тебе.