Николай сам видел, какие испытания несет в себе брак по расчету, как близок он был к союзу бесконечных разногласий или, в лучшем случае, временного перемирия. Но это не значит, что он будет убежден, что мне следует позволить заключить собственный брак, тем более с моим телохранителем. В лучшем случае я могу надеяться на то, что мне позволят принимать участие в своей судьбе.
Вздохнув, я снова уселась за свой туалетный стол, до прихода Николая и Лилианы на ужин оставалось двадцать минут. Адрик задержался дольше, чем следовало бы, но даже сейчас мне трудно предположить, что было бы иначе. Время, которое он проводит здесь со мной, в нашем личном пространстве, вдали от всех и всего остального, — мое единственное спасение. Это единственное время, когда я чувствую, что есть хоть малейший шанс получить что-то, что принадлежит мне и только мне, просто так, без всякой причины.
После всего, что произошло, мне трудно не верить, что я хоть в какой-то мере заслуживаю этого. Когда меня похитили, у меня отняли так много себя. Когда я с Адриком, я снова чувствую себя собой. Как будто мое тело, мой выбор принадлежат мне. Я знаю, что в этом мире, в котором я родилась, так бывает редко, и, возможно, не всегда так будет со мной.
Но люблю ли я его? Я не знаю ответа на этот вопрос. И все, на что я могу надеяться, это время, когда мы все выясним, прежде чем мне придется решать, стоит ли рисковать, рассказывая брату и навсегда ломая свою жизнь и жизнь Адрика. Риск того, что может с ним случиться, если Николай будет в такой ярости, как я думаю, огромен. Это не то, к чему стоит относиться легкомысленно. И это не то, что я могу решить за несколько минут до семейного ужина.
Закрыв косметичку, я проверяю помаду и встаю.
Раньше я была любовницей Адрика. Теперь мне придется вернуться к роли Марики Васильевой, дочери, сестры и наследницы Братвы.
Николай и Лилиана приезжают вовремя, и я впускаю их в дом, ведя нас троих в неофициальную столовую, ужинать в официальной комнате, за столом, за которым может разместиться целый званый обед, кажется слишком нелепым.
— Как вам новое поместье? — Спрашиваю я, когда подают первое блюдо. Я потратила много времени на составление меню, нужно было чем-то занять время, и на первое блюдо подается салат с клюквой и козьим сыром и тыквенно-крабовый бисквит.
— Мы пока там теряемся, — с улыбкой говорит Лилиана, протягивая кувшин с газированной водой вместо вина, которое пьем мы с Николаем. — Но скоро мы его заполним. — Она похлопывает по своему еще плоскому животу и улыбается мужу. — Хотя, возможно, он всегда будет казаться слишком большим. Я была бы счастлива с чем-то меньшим, но ты знаешь…
— Нельзя, чтобы пахан Братвы жил в двухэтажном особняке, — с ухмылкой говорит Николай. — Ты будешь рада этому пространству, когда мы начнем устраивать званые обеды.
— С чего ты взял, что я буду рада званым ужинам? — Поддразнивает Лилиана, и я наблюдаю за их перепалкой, радуясь тому, что они поддразнивают друг друга игриво, без едкого укуса, который был раньше. Они вдвоем прошли долгий путь с момента скандального начала их отношений.
— Тебе, наверное, здесь одиноко, — говорит Николай, глядя на меня, когда мы доедаем первое блюдо и один из сотрудников приносит второе. — Это место слишком большое для одного человека.
— Здесь не один человек. — Я чувствую, как мой желудок немного сжимается от тона его голоса, он звучит так, будто он к чему-то ведет, и я не уверена, что мне это понравится. — Это я, бесконечное количество охраны и персонал в придачу.
— Все равно одиноко. — Николай макает одну из креветок, поданных на охлажденной тарелке, в маленькую хрустальную пиалу с соусом для коктейлей. — Но я думаю, что скоро все изменится, Марика, если ты готова выслушать то, что я скажу.
Я прекрасно знаю, что у меня нет выбора. Николай мой брат, и он очень любит меня, я это знаю. Но я слышу тон в его голосе — тон пахана, к которому я не привыкла. Мне не нравится, как он звучит, и я изо всех сил стараюсь сохранять спокойствие, отвечая.
— Я думаю, ты так или иначе расскажешь мне об этом, — просто говорю я ему. — Так что можешь не сомневаться, а начинать.
Я не замечаю взгляда, который Лилиана бросает на Николая, и мне становится интересно, как много он ей рассказал о том, что собирается сказать. Было время, когда он никогда бы не поделился с женщиной, даже с женой, информацией, которую можно было бы держать в секрете, но сейчас все иначе. Николай стал другим, смягченным тем, что он нашел с Лилианой. Я надеялась, что эта вновь обретенная мягкость распространится и на мою ситуацию, но у меня закрадывается тревожное чувство, что это не так.