Чужую фуражку, куртку с погонами и серые рабочие перчатки я забил в чью-то большую нору в часе пути, когда мы остановились на короткий привал. Надеюсь, что хозяин норы распустит форменную одежду на тряпочки и его малышам будет теплее и уютнее зимовать в заснеженном лису. Мы неторопливо пробирались полевыми и лесными дорогами, держа общий курс на юго-восток, ориентируясь на вершины далеких гор. Вечером мы обошли столицу Республики по большому кругу и, прокатившись еще пару сотен километров, оказались в соседнем субъекте, где государственной власти не было уже десяток лет. Посты ГАИ на административной границе смотрели на нас черными окнами, боевая разведывательная машина, чья башня без пулеметов, торчала из-за бетонных блоков, выглядела запыленной и брошенной. В багажнике сыто хлюпали бензином две двадцатилитровые канистры, бак мы долили на какой-то сельской заправке, где поддатый оператор вместо денег умолял оплатить топливо самогоном.
Не знаю, как, но следующий субъект федерации мы проскочили на приличной скорости. Толпы мутной молодежи, что на лошадях и мотоциклах, кучковались на дороге возле редких населенных пунктов, смотрели мимо нас, не делая даже попыток остановить мчащийся мимо них «жигуленок» со снятыми государственными регистрационными знаками.
Проскочив за ночь почти шестьсот километров мы выехали к границе России. И хотя я, к моему величайшему удивлению, не падал головой на руль, засыпая, а напротив, чувствовал себя вполне бодро, уж не знаю, что нашептывала периодически жена, тревожно поглядывая на меня, надо было не надолго остановится, хотя бы выгулять собаку.
Людмила Жемчужная, беглянка от правосудия.
Больше всего я боялась уснуть и проснуться только в тот момент, когда наша машина кувырком сорвется с дороги, потому как уснул мой муж, крутящий баранку «Жигулей» почти сутки. Я всю ночь не смыкала глаз, разгоняя кровь по венам моего спутника, заставляя его надпочечники вырабатывать чуть больше адреналина, успевая еще следить за дорогой — трижды мы чуть не влетели в полуприцепы «КАМАЗов», без тени сомнения, стоящих на дороге без огней. Наконец эта безумная гонка приблизилась к своему завершению. С восходом солнца Николай сам приободрился, чуть позднее сказал, что до границы к Канским краем осталось совсем немного, а там, какие-то двести пятьдесят километров и можно будет отдохнуть, поесть и отоспаться.
Справа от дороги мелькнула какая-то юрта, сплошь завешенная тысячами цветных ленточек, подобной той, что была завязана у меня на щиколотке, под джинсами, чтобы не так бросалась в глаза. Машина, урча мотором, поглощала новые сотни метров серо-зеленого асфальта вполне приличного качества, как вдруг я почувствовала, что что-то изменилось.
— Коля, что-то случилось?
— Мотор заглох почему-то! Сейчас заведется, бензин дерьмовый заправляли или карбюратор забился. — Николай включил нейтральное положение рычага переключения передачи, и повернул ключ зажигания. Не добившись никакой реакции, он повернул ключ повторно, но бодрого тарахтения стартера мы не услышали.
— Нет, не бензин, наверное, клемма разболталась или провод отошел, сейчас все починю. — Николай стал притормаживать и смещать машину к обочине.
Машина остановилась. Трасса была пуста, лишь только шумел порывистый ветер за окном и шёлкал под капотом остывающий двигатель.