Я спокойно встала, по доброму улыбнулась Славику:
— Спасибо, Вячеслав, ты теперь еще и мне подлизываешь?
Затем, неторопливо сняв очки, аккуратно убрала их в футляр и указала преподавателю на три ошибки в приведенных формулах.
По мере моего ответа, я, краем глаза, видела, как стиралась глумливая улыбочка с физиономии Славика. Бедолага, наверное, надеялся, что я побегу через весь класс, чтобы, как слепой крот, тыкаться в доску, да еще споткнусь о ногу, заботливо выставленную Славиком в проход.
Мертвая тишина во время моего ответа была достойной наградой для меня. Осталось только живой уйти со школьного двора после занятий.
По окончанию пяти уроков я неторопливо собрала вещи, вышла из класса последней. Мои одноклассники, жужжа как рой пчел, стремился за трансформаторную будку, надеясь насладится зрелищем, как валькирия Наташа отметелит наглую выскочку.
У дверей школы меня ждали две «прилипалки», посланные пресечь мой трусливый побег. Я, хмыкнув, неторопливо проследовала на встречу своей судьбе. За будкой, как злобная пантера, нарезала круги Наташа. Зрители заняли места в отдалении. Я поставила портфель на чистый асфальт, сунула руки в карманы и шагнула вперед. Мои пальцы ловко расстегнули защелки пакетов и глубоко погрузились в слой порошка. Наташа шагнула ко мне, осознанно нарушая мое личное пространство, «прилипалы» зажали с боков. Для выполнения плана, мне нужно было пространство, так как вплотную девчонки меня просто задавят своими округлившимися за лето телами. Лишь одна была с меня ростом, двое заметно крупнее, а на Наташу я глядела, задрав голову. Пришлось самой шагнуть вперед, с силой наступив на носок белоснежного кроссовка классной королевы. Скривившись, Наташа отшатнулись, ее подруги, как по команде, тоже отступили на шаг.
Некрасиво искривив лицо, Наташа зашипела, нагнетая истерику и пытаясь напугать меня до дрожи:
— Ты помнишь, я три года в у-шу хожу, сейчас…
Слушая нецензурную брань, изливающуюся изо рта нашей красавицы, я надеялась, что бьющийся внутри меня панический страх не виден окружающим.
Дождавшись паузы в потоке угроз и мата моей оппонентки, я еще раз шагнула вперед, практически прижавшись лицом к лицу Наташи, громко и четко, чтобы слышали возбужденные любители зрелищных драк, застывшие в десяти метрах от нашей группы отчеканила:
— Я вас даже пальцем не коснусь, но тебе твое у-шу не поможет…
Затем я начала двигаться. Сделав скользящий шаг назад, который я видела в каком-то фильме с Джеки Чаном, я провела движение рукой в сторону лица Наташи, почти скользнув пальцами по кончику ее носа. Затем, без паузы, я изобразила одновременный удар двумя руками в сторону стоящих справа и слева от меня «прилипалок», после, шагнув еще назад, я изобразила какую-то экзотическую стойку из восточных единоборств, стиль журавля, наверное. Густую тишину можно было резать ножом.
Наташа весело усмехнулась:
— Это все?
— Все…
Блин, неужели у меня ничего не вышло, и сейчас меня будут бить.
Со словами «Сними очки» Наташа шагнула вперед, ее взгляд скользил по мне, выбирая точку нанесения возмездия. Вдруг я, к своей величайшей радости, заметила растерянность в ее глазах. Она замерла, ее руки метнулись к глазам, она тщательно пыталась стереть с лица источник усиливающейся жгучей боли, из-за прижатых к лицу ладоней раздался глухой стон. Через несколько секунд три прихлебательницы присоединились в страданиям своей предводительницы. Поняв, что процесс моего воспитания пошел не по плану, несколько человек из числа зрителей двинулись в нашу сторону. Стараясь сохранять на лице выражение скуки, я подняла свой портфель и двинулась в сторону дома. Сворачивая за угол, я скосила глаза, и заметила, как четыре сгорбленные фигурки, поддерживаемые с боков заботливыми руками, двигаются в сторону здания школы, а несколько человек остались на месте несостоявшейся драки, возбужденно крича и размахивая руками.
Последующие два дня Наташа и ее подружки в школе не появлялись. Мои одноклассники со мной не разговаривали, когда я входила в класс, все замолкали. Общалась я только со своим соседом и только по делу. Но вакуум вокруг меня был необычным. Меня старались обходить по дуге, не встречаться глазами, но это не было похоже на пресловутый презрительный бойкот. Нет, это было что-то новое. Все встало на место, когда я в узком коридоре столкнулась со Славиком — Табаки. Он отскочил в сторону и вжался в стену. Я удивленно взглянула ему в глаза, навстречу мне плеснула волна страха. Они ничего не поняли! Мое оружие осталось моей тайной. Они столкнулись с мелкой пигалицей, которая стала вести себя крайне дерзко, каким-то образом победила женскую гвардию класса. Это было непонятно и вызывало опасение. Даже признанные авторитеты, занимавшие задний ряд справа и слева от моей парты, старались обходить меня стороной: а вдруг я и им хамить начну… Драться с девочкой, да еще с неизвестным результатом?