– Мистер Уильяме – агент Уэлса Фарго в Тумстоуне, – пояснила Тилли.
Коул бросил на него настороженный взгляд.
– У вас, наверное, много работы?
– Вы правы. Шахты Тумстоуна приносят миллионы от добычи серебряной руды, которую в слитках переправляют в Туксон, – важно произнес Уильяме. – Я вам скажу, преподобный Стори, – это большая ответственность.
Коул подумал о том, не замешан ли Уильяме в каких-либо махинациях, о которых писал Эйсис. Кто лучше агента Уэлса Фарго мог знать, когда транспортируются серебряные слитки. Однако выводы делать рано. Лучше слушать, наблюдать, запоминать все, затем дождаться Эйсиса и подвести итоги.
– Ограбление экипажа прошлой ночью может вам дорого обойтись, – обратилась Тилли к Уильямсу.
– Да.
– Ограбление, – переспросил Коул и подался вперед.
– О да. – Тилли повернулась к нему. – Это случается постоянно, хотя помощник шерифа делает, кажется, все возможное, чтобы обеспечить сохранность груза. Видите, пастор, как важно иметь высоконравственных горожан. Такое ощущение, что в городе собираются только порочные люди.
Коул вдруг заметил, что шериф стал проявлять интерес к его персоне. Он быстро отвернулся к Уильямсу, продолжавшему беседу с Тилли.
– Существует определенная техника перевозок, моя дорогая миссис Лэсей. Ценный груз пересекает открытое пространство пустыни, где в любое время можно ожидать нападения. Мы всегда посылаем человека с депешей, но разбойники не слишком обращают внимание на это. Проблем ужасно много, дорогая миссис.
– Может быть, шерифу удастся расправиться с преступниками в городе?
– Преступники есть не только в Тумстоуне, миссис Лэсей, – сказал Бихэн. – Хотя я допускаю, что именно городские разбойники знали о ценном грузе.
– Значит, у них есть осведомители… Извините меня, джентльмены, пастор пришел ко мне по делу… Вы уже покидаете нас?
Мужчины, к радости Коула, надели шляпы и стали прощаться. Он встал, исподтишка глядя на шерифа, который направлялся к выходу.
– Приглашаю вас посетить церковь, – произнес Коул и подумал, что сам толкает себя на съедение львам.
– С удовольствием, – пробормотал Уильяме.
Шериф остановился, насмешливо оглядывая Коула, пожал плечами и пробурчал:
– Я не люблю ходить в церковь.
Когда за ними закрылась дверь, Коул с облегчением снова уселся на свое место. Одна опасность миновала, но рядом – женщина, взгляды и тонкая улыбка которой заставляли предполагать, что ей известно о Коуле гораздо больше, нежели он считал. «Откуда?» – терялся в догадках Коул и решил начать атаку первым.
– Итак, миссис Лэсей, – проговорил он, положив ногу на ногу, и непринужденно откинулся на стуле, – мы снова встретились.
– Вы запомнили меня в поездке?
– Конечно.
Тилли занялась часами, которые висели у нее на длинной цепочке.
– Рада слышать. Мне казалось, что вас больше заинтересовала другая женщина в экипаже. Я считала, что вы меня вовсе не заметили.
– Я сразу бы вспомнил вас, если бы письмо было подписано.
– А… это… – рассмеялась Тилли. – Боялась, что вы не придете, когда увидите, от кого письмо.
– Пастор всегда готов оказать моральную поддержку, – сказал Коул с достоинством и вынул Библию, которую прихватил с собой на всякий случай. – Вы хотите помолиться?
– Молиться? Боже мой, нет, конечно. Знаете, у меня на сердце – тяжелый груз. Вы назовете это грехом…
Тилли говорила вызывающе и повернулась к Коулу лицом. «Ей около сорока, – подумал Коул. – Но чертовски хорошо выглядит». Он привычно оценивал ее: хорошая осанка, высокая, соблазнительная грудь… Коул отогнал ненужные мысли, продолжая ее разглядывать. На этот раз она не была накрашена – красивые глаза, приятное лицо, которое, однако, слегка портили тонкие морщинки в уголках губ, придавая унылое выражение. Томные глаза Тилли призывно блестели, когда она говорила даже о самых обычных вещах. Коул неожиданно сообразил, что она его соблазняет.
– Вы упомянули о грехе, – пробормотал Коул и отвел взгляд.
– Да. В моей пропитой жизни. О преподобный Стори! Если бы вы зла ли, какое сожаление охватывает меня… – Она закрыла глаза и выгнулась на стуле, демонстрируя шикарный бюст. – У меня не было выбора… что я могла… одна… беспомощная… беззащитная.
Тилли драматически поднесла руку ко лбу. «Сейчас заплачет, – подумал Коул, – и, несомненно, будет ждать моего утешения». Он удобнее устроился на стуле.
– В прошлой жизни, – подсказал Коул, – вы сказали, в прошлой жизни…
– Да, давно прошедшей. Видите ли, в юности я стала жертвой мужчин. Они использовали меня и вышвырнули. Я ждала любви, но ее не было.
Тилли смотрела на него из-под полуопущенных ресниц. Соблазн был в каждом жесте, в каждом движении.
– Бедняжка, правда, преподобный Стори? Подумайте, куда я могла пойти, где искать утешения…
Коул сидел, крепко сцепив пальцы.
– Прошу прощения, миссис Лэсей, но вы – не девочка. И эту проблему, наверное, уже решили.
Тилли встала и подошла к окну.
– Да. Но вы не представляете, как мне тяжело. Прошлые грехи давят меня, убивают… не дают дышать… – Тилли для убедительности положила руку на высокую грудь и приподняла ее. – Понимаете ли вы меня?
Она обернулась и неотрывным, зовущим взглядом посмотрела на Коула. Когда он молча отвернулся, она подошла и положила руки ему на плечи.
– Вы должны чувствовать бремя человеческих проблем, – сказала она с придыханием, переходя на шепот и низко наклоняясь к нему. – Я тоже могу вам помочь. Самое главное, чему я научилась в молодости – это помогать мужчинам расслабляться…
Коул ощущал на щеке теплое дыхание Тилли.
– Это – очень по-дружески, миссис Лэсей, – ответил Коул, отодвигаясь от нее. – Но сейчас я не чувствую себя таким уж обремененным. И думаю, что вы пригласили меня совсем не для того, чтобы исповедовать ваши грехи.
Тилли удивленно и быстро взглянула на него, затем рассмеялась.
– Вы не любите ходить вокруг да около, преподобный Стори?
– Не люблю, если и так все предельно ясно. Что же заставило вас подумать, что я поддамся вашим чарам?
Прищурившись, Тилли окинула Коула взглядом с головы до ног.
– Я знаю мужчин. Прежде всего, вы не похожи на других священников, которых мне приходилось встречать. Я могу с уверенностью сказать, что вы хорошо знакомы с мирской жизнью. Возможно, вы оставили ее ради сана, но вы с ней знакомы. Это я вам говорю.
Коул сидел, как в маске, стараясь, чтобы ни один мускул не дрогнул от волнения – так подействовали на него слова Тилли.
– Иногда видишь то, что хочется, а не то, что есть на самом деле.
Тилли склонила голову и оценивающе посмотрела на него.
– Возможно, я полагаю, что вы могли бы заставить женщину забыть обо всех грехах… если бы захотели. Почему нужно питать любовь только к холодному кольту, когда можно заняться чем-либо более интересным?..
Коул рассвирепел:
– Вы хотите сказать, стоит мне только захотеть, и вы будете моей?!
– Почему бы и нет? Это может оказаться выгодным нам обоим.
Коул надел шляпу.
– Спасибо за оказанную честь, но я отказываюсь от предложения. Я – новичок в этом городе, миссис Лэсей, и не хочу покинуть церковь из-за моральной нечистоплотности.
Коул подошел к двери, но Тилли загородила ему дорогу, положила руки на плечи и поцеловала.
– Как-нибудь в другой раз? – спросила она приветливо, отнюдь не смутившись отказом.
– Вряд ли.
Он быстро вышел в прихожую и открыл дверь, не ожидая служанки.
– До свидания, миссис Лэсей.