Прямо передо мной из воздуха вылепилась развертка. На ней появился господин, очень похожий на Скевоса — только лицо у него, я бы сказала, выглядело более задумчивым и молодым. И характерных складок вокруг рта, как у Скевоса, не было.
Появившийся заявил официальным тоном:
— Поскольку тело моего брата уже доставлено на борт корабля…
— Это факт. — Не преминул заметить Скевос со своего места.
— Я выполняю свое обещание. Один челнок теперь твой.
И сразу же после этих слов развертка растаяла.
— Твой брат восхитительно краток. — Заметила я. — Как и в первый раз, при первом своем сообщении.
Скевос живо заметил со своего места:
— Ты теперь богатая женщина. Челнок стоит чуть меньше одной десятой моего имущества, за исключением «Быстрой»…
Я помолчала, размышляя. Потом величественно кивнула.
— Передай своему брату мою искреннюю благодарность — и мой пламенный привет, Скев. Я так понимаю, в этом челноке, если что, можно и жить? Теперь я не бездомная.
— Передашь сама. — Ответил Скевос. — Ты его скоро увидишь… а жить тебе придется на «Быстрой». По условиям контракта — ты моя жена, пока я не передумаю.
Он замолчал, опять глядя как-то непонятно. Я, шевельнувшись, решилась спросить:
— А ты не передумал? Не то что бы я была против, но…
— Ну да. — Насмешливо сказал Скевос. — Ты, надо думать, даже за. Нет, Наташа, ты продолжаешь оставаться госпожой Калирис. Но! Ты больше никогда не будешь изображать из себя капитана. Даже если тебя будут к этому подталкивать. Не путайся в наших интригах, они не для маленьких девочек.
Он снова замолчал.
— Так это была интрига? — Спросила я.
И приподнялась на шезлонге.
— Скев, но это… те люди, которых перед тобой пытали…
— Вот именно. Те люди, которых пытали. И те люди, которые собирались пытать тебя. И не только пытать. Пусть это станет для тебя уроком. Если со мной опять что-то случится, ты сидишь тихо. Не лезешь ни во что. Даже если бы я не вернулся из того подвала, рано или поздно тебя вместе с кораблем забрал бы с Архелау посланец Альянса. Ты получила бы одну десятую и право жить на Орилоне. А моему отцу и братцу пришлось бы тебя защищать — просто потому, что ты имеешь право добавлять после своего имени слова «госпожа Скевос Калирис».
— Да хватит об этом. — Нетерпеливо сказала я. — Это была интрига, Скев? Скев?! Там же пытали людей!
Он пожал плечами.
— Это так любезно с твоей стороны, что ты заметила, как ужасен наш мир. Надеюсь, ты согласишься со мной, что его нужно менять? А перемен без жертв не бывает.
— Революционер нашелся. — С угрозой сказал я. Добавила на чистом русском: — Карбонарий хренов.
И встала с шезлонга. Сделала два шага к Скевосу.
Тот, выслушав не совсем точный перевод, озвученный Машей, благосклонно кивнул.
— Да, я тоже борюсь за освобождение неблагодарного человечества. В определенном смысле. И мне не нравится просветленное выражение ярости на твоем лице.
Он схватил меня за плечи — и рывком, с разворотом, припечатал спиной к ложементу. Сказал, наклоняясь сверху:
— Вот так. А теперь вспомни то, что я сказал тебе там, внизу. Я не хотел, чтобы все вышло так. Здесь, на этой планете, и так.
Я затихла. Потом потребовала:
— Отпусти. И выкладывай, что ты там наинтриговал.
Скевос, нахально улыбнувшись, наклонился ещё ниже, налегая всем телом на мои сжатые колени.
— Ты требуешь? Наташа, я прощаю хамство только тогда, когда оно выглядит забавным. Но на этот раз ничего забавного не вижу.
— Скев. — Серьезно сказала я. — Ты что, своего Пафиуса наглотался? Ты только что отдал Грейсиану непонятно какие вирусы. И только что спасся из подвала, где перед тобой людей…
Тут у меня в горле опять болезненно екнуло, и я громко сглотнула. Горловой хрящ издал звук, похожий на тихий щелчок. Кажется, там что-то сломалось, когда меня душили… или просто треснуло.
— Разделывали. — Тихо выдохнул Скевос. — И могли разделать тебя. Наташа, ты наивная дурочка. Ну какой из тебя капитан? Так, кусок мяса для разделки. Грейсиану после моего согласия мог остановиться не сразу. Просто чтобы поразвлечься. Я изучал данные по нему… ты думаешь, эти слова про удовольствие, смешанное с болью, прозвучали просто так? Он вообще мог сначала немного тебя порезать, попользовать, и только потом швырнуть ко мне в камеру.
Мне честно хотелось заплакать — но все слезы оказались досуха выплаканы ещё там, в подвале. И все, что я сумела, это скривится.
— Скев… но интеллект корабля сказал…
В горле снова больно екнуло.