— Ну и ладно. На самом деле никаких неприятностей не было, Перруччи. Это был мой сотрудник — Монти Келлс, а женщина — Азельда Диксон. Вы ведь ее знаете?
Перруччи недоуменно посмотрел на него.
— Я ничего не знаю и не хочу знать, — сказал он. — Совсем ничего не знаю.
Кэллаген усмехнулся.
— Никогда не надо врать, Перруччи.
Он встал, подошел к столу и сверху вниз посмотрел на итальянца.
— Так вот, вчера ночью я встретил на улице молодого Ривертона. Вы это знаете, потому что почти половина посетителей знает об этом. А вы всегда в курсе того, что происходит в этом районе.
Перруччи снова пожал плечами, но улыбка уже исчезла с его лица.
— Когда я разговаривал с Простаком, — сказал Кэллаген, — я первый раз внимательно рассмотрел его. Мне показалось, что парень под завязку накачан наркотиками. Сегодня же вечером, когда я увидел Азельду, мне стало ясно, что и она употребляет кокаин. Вот я и подумал, не Азельда ли та дамочка, которая держит за узду молодого Ривертона. Возможно, вы это знаете?
— Мистер Кэллаген, я уже сказал вам, что я ничего не знаю, — ответил Перруччи.
Кэллаген неподвижно стоял у стола и не сводил глаз с лица Перруччи. Губы его раздвинулись в усмешке, но взгляд был жестким.
— Я допускаю это, Перруччи, может быть, вы и в самом деле ничего не знаете, но тогда постарайтесь разузнать, потому что я тоже кое-что знаю…
Он достал портсигар.
— В прошлом году, — спокойно продолжал я, — я получил задание выяснить, куда пропала некая Лаллей. Вы ее знали, Перруччи? Красивая, молодая блондинка, она часто появлялась здесь с саксофонистом. Мы отыскала ее, но наша информация ничего не дала нашим клиентам. Лаллей в то время была уже далеко. Возможно, сейчас она уже, в Буэнос-Айрес.
Кэллаген сделал паузу. На лбу Перруччи выступили крупные капли пота.
— Это было интересное дело, — заметил Кэллаген. — Но самое интересное в нем то, что нам удалось установить номер машины, на которой уезжала девица в день ее исчезновения с побережья…
Он усмехнулся.
— Монти Келлс узнал этот номер и выследил машину. Это была большая зеленая машина… Одна из твоих, Перруччи.
Кэллаген взял сигарету и прикурил.
— А теперь ты расскажешь мне об Азельде? — спросил он.
Перруччи опустил голову и, наверное, прошла целая минута, прежде чем он заговорил:
— Я почти ничего не знаю о ней, мистер Кэллаген. Ну или совсем немного. Мне тоже кажется, что она балуется наркотиками. Я предполагаю, она знает некоторых из парней Джейка Рафано. Но больше я ничего не знаю.
— Подумай хорошенько, Перруччи. Подумай еще немного, не вспомнишь ли ты еще чего-нибудь о ней. Ты знаешь, где она достает кокаин?
Не поднимая головы, Перруччи тихо сказал:
— В Сохо есть небольшой ночной бар. Называется «Капер».
— Я его знаю. Кто сейчас заведует им?
— Они его зовут Братец Генни, — ответил Перруччи.
— До каких часов он открыт? — Перруччи встал.
— Тем открыто до четырех часов утра, мистер Кэллаген. — Детектив взял шляпу и отправился к двери.
— Мистер Кэллаген, — окликнул его Перруччи. Кэллаген остановился.
— Успокойся, Перруччи, — сказал он. — Я постараюсь забыть номер твоей зеленой машины. Спокойной тебе ночи!
Кэллаген вышел в коридор и прошел в зал «Желтой лампы». Зал был почти пуст, только две или три пары уныло сидели за дальними столиками. Выйдя в холл, Кэллаген увидел Чарльстона, идущего к гардеробной. Заметив Кэллагена, тот улыбнулся.
— Хэлло, Слим, — сказал он. — Ты четко работаешь. Я сегодня ужинаю с Хуанитой. Ты стал ей неинтересен. Она сказала, что ты испортил ей новый номер.
Кэллаген усмехнулся.
— Да, случилась одна маленькая неприятность во время ее выступления, — сказал он. — Кажется, ей это не совсем понравилось.
Уже от двери Кэллаген сказал:
— Слушай, Джилл, теперь ты вполне бы мог поработать с Хуанитой. Я думаю, она заинтересовалась тобой. Эти выступления ей надоели до чертиков и она была бы рада выйти замуж. А если ты бросишь играть и найдешь себе другое дело, то я думаю, она с удовольствием выйдет за тебя. До свидания, Джилл.
Он вышел на улицу, поймал такси и велел водителю отвезти себя в Сохо.
Бар был из тех, которые каждые три-четыре месяца переходят из одних рук в другие. И когда полиция хотела познакомиться с хозяином бара, всегда оказывалось, что его уже нет. Во всяком случае новый хозяин не виноват, что прежний вчера вечером уехал в Париж.
Бар располагался в подвальном этаже, а над ним проходила узкая лестница. На площадке лестничного пролета усталый молодой человек играл на пианино и разглагольствовал о деньках, когда он не чувствовал себя таким старым.