Эффи продолжала:
— В три часа звонила миссис Ривертон. Она хотела поговорить с вами, при этом подчеркнула, что «настоятельно желает поговорить». Я ей сказала, что вас еще нет, и как только вы придете в контору, сразу ей позвоните. Она звонила из Саутинга. От Уилки я узнала, что вы поздно вернулись и еще спите. Я не хотела вас будить.
— Очень хорошо, Эффи, — сказал Кэллаген. — Набери ее номер.
Она направилась к телефону, но шеф уже передумал и остановил ее. Он допил свой чай и надолго задумался. Затем позвонил Чарльстону, но телефонистка ответила, что того нет дома. Тогда Кэллаген набрал номер телефона Хуаниты. Ответила горничная и сказала, что хозяйки тоже нет дома. Кэллаген усмехнулся.
— Ей звонил мистер Чарльстон? — спросил он.
— Да, сэр, — ответила горничная. — Она велела передать, что если вы объявитесь, то найдете ее в «Желтой лампе».
— Спасибо, — сказал Кэллаген и положил трубку.
Он нажал кнопку на столе и взглянул на часы. Было уже без двадцати пять.
— Я еду в Мэнор-Хауз, — объявил он вошедшей Эффи. — Обожди минут десять и позвони туда. Скажи миссис Ривертон, что я еще не вернулся в контору, но звонил тебе и просил передать, что буду у нее между шестью и половиной седьмого.
Кэллаген встал из-за стола и направился к выходу. Услышав стук захлопнувшейся двери, Эффи подняла брови и пожала плечами. Потом пошла к телефону.
Когда Кэллаген остановил машину у входа в Мэнор-Хауз, часы показывали без двадцати минут семь. Моросил дождь. К зданию вела широкая аллея, усаженная с обеих сторон деревьями. «Отличное, видно, местечко летом», — подумал он и нажал кнопку звонка.
Миссис Ривертон приняла Кэллагена, стоя у великолепного камина. Быстрым оценивающим взглядом Кэллаген окинул прекрасную обстановку: ковры, мебель и вообще весь интерьер комнаты. Потом посмотрел на миссис Ривертон и заметил, что она выглядит неважно. Под глазами легли голубые тени, а на лице ни малейшего намека на улыбку. Ее отчужденность удивила его. Он подумал, что не мешало бы ей и улыбнуться. Улыбка очень шла к ней. Вообще она из тех женщин, которым стоит много улыбаться.
Они стояли, молча разглядывая друг друга. Каждый ждал первого хода от другого. Кэллаген подумал: «Она ненавидит меня. Если ей дать волю, она разорвет меня на мелкие куски. И давно бы это сделала, но, держу пари, ее пока сдерживает старый Селби».
Миссис Ривертон первой нарушила молчание.
— Вы поразительный человек, мистер Кэллаген, — сказала она. — То я в течение двух дней не могла дозвониться до вас, а сегодня не прошло и нескольких часов после нашего разговора, как вы тратите свое время и приезжаете ко мне в деревню, хотя проще было позвонить по телефону. Садитесь, пожалуйста.
Кэллаген сел.
— Я не считаю телефон идеальным средством общения, миссис Ривертон. Я хотел увидеть вас… — он усмехнулся, — видеть вас мне определенно доставляет удовольствие. И хотя я знаю, что вы этим не интересуетесь, все же есть некоторые вещи, которые я хотел бы сказать вам лично. О таких вещах по телефону не говорят. Но может быть, вы хотите говорить первой?
Она пожала плечами. Кэллаген видел, что она рассердилась после его слов. Но это лучше, чем ничего. Кэллаген считал, что ненависть женщины оставляет больше шансов, чем безразличие. Во всяком случае хоть какое-то чувство она к вам испытывает.
Она подошла к маленькому столику, взяла изящную коробку с сигаретами и протянула Кэллагену. Он поднялся, дал прикурить ей и закурил сам.
Детектив был доволен, что эта красивая женщина сочла необходимым быть вежливой с ним.
— Должна вас предупредить, мистер Кэллаген, что сегодня утром моему мужу стало гораздо хуже, и мы были вынуждены отправить его в частную клинику в Свэнсдоне. Доктора очень волнуются за него. Мне его очень жаль. Кроме того, всю ответственность за ведение дел Ривертонов он возложил на меня, включая и заботу о моем пасынке.
Она замолчала и тихо вздохнула.
— Теперь вы понимаете, мистер Кэллаген, что вам придется прислушиваться к моим советам, нравится вам это или нет.
Кэллаген улыбнулся и выпустил колечко дыма.
— Не знаю, миссис Ривертон, почему вы считаете, что мне не нравится получать ваши советы? — ответил он. — Не скрою, я предпочитаю получать советы от умных людей, хотя большинство из них не любят нашего брата.
Он смотрел на нее и вежливо улыбался. В конце концов, она не могла не обратить внимания на его очаровательную улыбку, крепкую челюсть и твердую линию губ.