— Как он выглядел? — спросил Кэллаген. — Наверное, уже успел накачаться наркотиками?
— Нет, не похоже, просто был пьян в стельку. Он даже просил, чтобы я сам сказал шоферу, куда его отвезти. Ему надо было в Корт-Мэншнс на Слоун-стрит. Он чертовски спешил. Он так спешил, что даже не стал надевать воротничок, схватил пальто и убежал.
— Ясно, — сказал Кэллаген. — Значит, кто-то или что-то заставило его так спешить. Ему звонили по телефону?
Хорнер отрицательно покачал головой.
— Нет. Парень получил записку. Ее подсунули ему под дверь, и он сразу нашел ее, как только вошел. На конверте было написано только его имя.
— Хорошо, — сказал Кэллаген. — Вы являетесь хозяином этого дома?
— Нет, я только что-то вроде управляющего. — Кэллаген усмехнулся.
— Черта с два, — сказал он и направился к двери. — Даю вам хороший совет: смывайтесь, пока они не принялись за вас.
Хорнер криво усмехнулся.
— Обойдусь и без ваших дурацких советов, — сказал он и осторожно пощупал пальцами свое распухшее лицо. — Я-то уеду, — добавил он. — Но очень надеюсь, до вас скоро доберутся. Мечтаю, чтобы они живьем поджарили вас на медленном огне.
Менинуэль ждал Кэллагена в дальнем конце «Серебряного бара». Он подпирал плечом стену и любезничал со смазливой официанткой. Он был отлично одет, тщательно выбрит и причесан.
Увидя вошедшего Кэллагена, он кивнул официантке и поспешил ему навстречу. Когда они сели за столик около сцены, Кэллаген заказал две двойные порции виски с содовой и спросил:
— Ну? Что ты узнал о ней? — Менинуэль поправил галстук.
— Раскошеливайся на двадцатку и ты будешь знать все, что тебя интересует, об этой женщине, — он легонько похлопал себя по карману. — Я узнал о ней все. Не так уж и трудно это было сделать.
— О'кэй, — сказал Кэллаген. — Говори, а то я очень спешу. — Менинуэль обождал, когда официант поставит стаканы с виски на столик, достал портсигар с турецкими сигаретами и предложил одну Кэллагену. Тот отказался. Тогда Менинуэль отпил глоток виски, закурил и начал:
— Торла Ривертон очень мила. В этом все однозначно согласны и других мнений нет. Ей сейчас тридцать лет. Родом она из уважаемой старинной семьи, которая живет в Нортумберленде в Саутвик-Бреоне.
Когда ей исполнилось двадцать два года, она была обручена с парнем по фамилии Матисон. Он был отличным парнем, из тех, которых называли настоящими бойцами. Его призвали в армию, и он был убит в одной из незначительных драк, какие происходили на Северно-Западном фронте. Узнав об этом, малышка чуть не сошла с ума. Она всегда была очень порядочной девочкой, но когда ей сообщили о смерти ее парня, она стала понемногу опускаться. Сам понимаешь, как это бывает.
Кэллаген кивнул.
— В двадцать четыре года она получила немного денег и стала их безудержно тратить. Она швыряла их направо и налево. И понемногу пристрастилась к игре. Чаще проигрывала. Не думаю, что она дошла до той стадии, в какой оказываются игроки-мужчины, но к ростовщикам она все же пошла. Я думаю, она считала, что если будет достаточно долго играть, то сумеет вернуть деньги. Мне кажется, что для нее это был один из способов на время забыться.
Ее отец с большими трудностями привел денежные дела в порядок, и после этого Торла взяла себя в руки. Когда ей исполнилось двадцать семь лет, ее приметил старый Ривертон. Я думаю, что тут не обошлось без нажима семьи, в конце концов, несмотря на большую разницу в возрасте, она вышла за него замуж. С того времени он всегда болел, но она вела себя как примерная жена. Все время заботилась о нем и никуда из дома не ходила. Во всяком случае, так говорят о ней. Но хочу заметить, что не очень-то в это верю.
— Почему? — спросил Кэллаген. Менинуэль пожал плечами.
— Не знаю, — сказал он. — Просто практика показывает, что когда девушка немного распущена до замужества, то она продолжает оставаться такой же и после замужества. Но это только мое предположение.
— Точно подмечено, — согласился Кэллаген.
Он допил свое виски, достал бумажник и протянул Менинуэлю две десятифунтовые бумажки. Менинуэль спокойно спрятал их в свой карман.
— Отличная легкая работа, — сказал он, улыбаясь и показывая свои ровные зубы.
— Можно заработать больше, — заметил Кэллаген и прикурил сигарету. — Хочешь получить еще пятьдесят?
Менинуэль заулыбался.
— Постараюсь.
— Все, что от тебя требуется, это держать язык за зубами. Я не очень-то тебе доверяю, Менинуэль, и ты это знаешь. Я знаю твою любовь к трескотне.