— Я согласна, Слим, — сказала она. — Давай договоримся так: вечером я встречаюсь с Джиллом и поговорю с ним о тебе. Я скажу ему, что ты хочешь присутствовать на свадьбе, и если он согласится, я обязательно позвоню тебе.
— Хорошо, — сказал Кэллаген. Он допил свое виски и встал. — Мне пора, Хуанита. Мне надо еще у себя в конторе сделать кое-какие дела. Не забудь позвонить мне. Ты же знаешь, я всегда считал, что вы прекрасно подходите друг другу.
— Я знаю, Слим. Мне кажется, что я никогда не забуду об этом.
— Вот и молодец. — Он поцеловал ее в кончик носа. — До свидания, дорогая.
На углу Хей-хилл и Беркли-сквер Кэллаген из телефонной будки позвонил Гагелю. Тот сразу подошел к телефону.
— Ну? — спросил Кэллаген.
— Все идет отлично, мистер Кэллаген, — сказал Гагель. — Я позвонил мисс Азельде Диксон и попросил ее оказать мне небольшую услугу в одном маленьком дельце. Я попросил ее встретиться завтра вечером с мистером Менинуэем и обсудить все вместе с ним. Я сказал, что он будет ждать ее в «Серебряном баре» и в виде аванса заплатит ей сто фунтов. Кажется, она обрадовалась. Во всяком случае согласилась и сказала, что придет.
— Как она говорила? — поинтересовался Кэллаген. — Меня интересует, была ли она под действием наркотиков или пьяна?
— Мне кажется, нет, — ответил Гагель. — По-моему она была в норме. Вероятно, ей очень требуются деньги.
— Хорошо, Гагель. Спасибо.
— Не за что. Я всегда стараюсь все сделать лучшим образом для своих клиентов. До свидания, мистер Кэллаген.
Кэллаген нажал на рычаг и набрал номер телефона Менинуэя.
— Я договорился с Азельдой Диксон, — сказал он. — Завтра вечером ты встретишься с ней в «Серебряном баре» и задержишь ее там. Можешь преподнести ей ту легенду, что мы придумали и потом отдать ей сотню. Утром заскочи в мою контору и возьми деньги у Эффи Томпсон. Не забудь, ты должен быть с Азельдой не менее чем до двенадцати часов. Понял?
— Конечно, понял, — ответил Менинуэй. — А когда я получу остальное?
— Сразу после того, как закончишь свою работу.
— Все понятно. Спасибо.
Кэллаген повесил трубку, вышел из кабины и закурил сигарету. Затем он взял такси и поехал к себе в контору. Поднявшись к себе, он просмотрел несколько писем, выпил немного виски и, не раздеваясь, прилег на постель. В голову сразу пришли мысли о Торле Ривертон. С такими женщинами всегда трудно. Они всегда умеют заставить считаться с собой и все хотят делать на свой лад. Если бы с самого начала она не повела себя как последняя дура, то сейчас все было бы намного легче. Но если хорошо поработать, то он, конечно, сможет все повернуть по-своему, хотя теперь это будет чертовски трудно. А если он сделает что-то не так? Один неверный шаг способен погубить все…
Он усмехнулся. Будет очень интересно, если вдруг все сорвется, у него и так хватает неприятностей… Инспектор Гринголл начнет вопить: «Оскорбление правосудия! Обструкция!» и прочее в том же духе. Гагель… Ну этот только покачает головой, а вот мистера Селби хватит кондрашка.
Кэллаген поднялся с постели и заходил по спальне, на ходу раздеваясь и бросая одежду куда попало.
Естественно, он может начать действовать и сейчас. Но если Гринголл узнает… А ведь у него может ничего и не получиться. Ведь полицейские всегда отличались педантичностью, они признают только одно — доказательства.
Он лег, и его мысли снова перескочили на Торлу Ривертон. Он подумал, что в платье из ангоры она выглядит изумительно, умеет носить вещи… И так интересна своей непредсказуемостью.
Среда
10. Находка
Когда Кэллаген открыл глаза, часы показывали одиннадцать. Он поднялся, потянулся и посмотрел в окно.
Тусклое, холодное солнце освещало дома на противоположной стороне улицы. Он подумал, что дождь, к сожалению, сегодня будет, но тут же решил, что плевать ему на этот дождь.
Он снял пижаму и несколько раз прошелся по спальне. Потом тщательно побрился, оделся и спустился в контору. Выпив чашку кофе, детектив поинтересовался у Эффи, что произошло нового. Потом он попросил ее позвонить в контору «Селби, Ронс и Уайт» и предупредить их, что он собирается нанести им визит. Старый Селби всегда был симпатичен Кэллагену. Он нравился ему за свое постоянное добродушие и слабость к традициям. Юридическая контора «Селби, Ронс и Уайт» тщательно оберегала традиции.