Кэллаген открыл коробку. Внутри в гнездах ровными рядами поблескивали сорок патронов. В остальных десяти гнездах вместо патронов лежали свинцовые пули.
Кэллаген сунул коробку в карман пальто и выровнял землю, Затем он еще раз внимательно осмотрел комнату, выключил свет, вышел. Снова прошел в спальню, подошел к столику и взял бутылку с виски, предварительно обернув ее платком.
Он сделал небольшой глоток, потом поставил бутылку на место, подошел к входной двери, приоткрыл ее и прислушался.
Тишина, Кэллаген вышел в коридор, закрыл тихонько за собой дверь и проскользнул на улицу.
Дождь еще не перестал, но стало заметно холоднее. Кэллаген был почти счастлив. Он торопливо зашагал в сторону метро и у Найтсбридж зашел в телефонную будку. Набрав номер «Серебряного бара», он вопросил пригласить Галлустаса — бармена верхнего этажа.
— Привет, Галлустас, это мистер Кэллаген. Скажите, мистер Менинуэй еще у вас? Он с дамой?
Галлустас подтвердил это.
— Как дама?
Галлустас ответил, что она немного пьяна, но в общем все в порядке.
— Хорошо, — сказал Кэллаген. — Поднимитесь наверх и пригласите к телефону мистера Менинуэя, Скажите, что ему звонит дама. Мое имя не упоминайте.
Спустя минуту трубку взял Менинуэй.
— Слушай, Менинуэй, это говорит Кэллаген. Как я понял, Азельда немного навеселе?
— Ну, совсем чуть-чуть, — ответил Менинуэй. — Кстати, она очень привлекательна.
— Ладно, посмотришь, что будет после пары рюмок. Сейчас четверть первого. Посиди с ней еще до тридцати пяти минут, а потом предложи проводить ее домой. Когда выйдешь из бара, найди такси, в котором водитель читает газету. Это будет мой человек. Посади ее в машину и можешь отправляться домой. За ней присмотрят. Свои деньги получишь завтра утром.
— Хорошо, — сказал Менинуэй. — Думаю, ты знаешь, что делаешь. Пока.
Затем Кэллаген набрал номер телефона Дарни.
— Слушай, Дарни, найди Фреда Мазели и скажи ему, чтобы он взял такси у Хорриджа. Пусть наденет фирменную фуражку и едет к «Серебряному бару». Ты тоже поезжай с ним. У бара Фред пусть посидит в машине и почитает газету. В двенадцать тридцать пять из «Серебряного бара» вместе с женщиной выйдет Менинуэй. Дама будет прилично пьяна. Когда отъедешь, скажи, что ты получил указание задержать ее до завтрашней ночи, если она начнет вопить, заткни ей рот и объясни, что твой шеф хочет, чтобы она была в безопасности, так как из-за дела Уилфрида Ривертона могут быть серьезные неприятности. Если она спросит, кто твой шеф, скажи, чтобы не задавала идиотских вопросов, на которые нельзя ответить. — Немного подумав, он добавил:
— Отвези ее на Даун-стрит и дай ей выпить, чего она захочет. Кстати, дама предпочитает джин. Задержишь ее там до двенадцати часов завтрашнего дня, а потом отпустишь и скажешь, что она может катиться, куда ей вздумается. Все понял?
— Да, все, — ответил Дарни. — А она не станет звать полицию?
— Вряд ли, — засмеялся Кэллаген. — Ей меньше нас хочется встречаться с полицией. Все. Давай работай.
— Пока, босс.
Кэллаген повесил трубку и прошел по Найтсбридж к Пикадилли. Дождь перестал моросить. Кэллаген закурил сигарету и свернул на Беркли-стрит. Он был доволен собой. Этот день прошел очень толково.
Четверг
11. Интервью с оговорками
Сидя в постели, Кэллаген пил кофе. Часы только что пробили двенадцать. Он думал об Азельде Диксон и не обратил на них никакого внимания.
Азельда, думал он, интригующая личность. Он считал ее очень привлекательной женщиной. Но жизнь, вероятно, очень жестоко обошлась с ней, и она, как могла, выбрала свою дорогу. Ему было жалко Азельду. Кэллаген подумал, что она определенно могла совершить решительный поступок, если дело касалось любви, хотя на самом деле она и не была храброй женщиной. Интересно, как далеко зашло ее участие в этом деле? Кэллаген допил кофе, побрился и принял душ. Когда он, как всегда, тщательно одевался, зазвонил телефон. Звонил Дарни.
— Привет, Дарни, — весело поздоровался Кэллаген. — Как твоя гостья?
Дарни засмеялся.
— Ну и работенку ты мне подсунул, Слим, — сказал он. — Я еще никогда не слышал таких ругательств. Еле-еле успокоил ее.
— Очевидно, она хотела знать, что нам от нее надо? — просил Кэллаген.
— Конечно! Но я напустил таинственности и сказал, что это все делается для ее же пользы. Мол, копы ищут ее и мечтают задать вопросы, на которые ей не хотелось бы отвечать. Кажется, она сообразила и сразу успокоилась.