Маркиза затворила окно и начала раздеваться; Атенаиса последовала ее примеру, и скоро мягкие одеяла окутали обеих красавиц.
Однако юная герцогиня не могла заснуть: странное настроение подруги встревожило ее. Краткое появление Анри было для нее просветом среди темных туч и рассеяло черные тени, которые уже начали омрачать ее беззаботную веселость. Но теперь, когда маркиза снова начала свои таинственные речи, сердце Атенаисы боязливо сжалось. К этому присоединились некоторые слова Анри и слухи, ходившие о замужестве маркизы, а этого было довольно, чтобы Атенаиса с оттенком ужаса смотрела на покоившуюся совсем близко возле нее фигуру маркизы. Но стоило только взглянуть на нее, чтобы совершенно примириться с нею: легкие складки одеяла не скрывали красоты необыкновенно гармонично сложенного женского тела; на одеяле покоилась дивной красоты рука; голова была откинута назад, и волны распущенных темных волос обрамляли лицо. Маркиза дышала глубоко и спокойно.
Пока Атенаиса рассматривала лицо подруги, ей начало казаться, что в душе спящей происходит что-то необыкновенное; ее черты понемногу оживились, а с губ стали срываться какие-то отрывистые звуки. Удивленная Атенаиса увидела, что маркиза вдруг приподнялась, несколько минут оставалась неподвижной, в сидячем положении, обратив закрытые глаза на полную луну, потом начала медленно вставать.
Молодую герцогиню охватил ужас. Мертвая тишина ночи, бледный свет луны, боровшийся с мерцанием ночной лампады, огромная спальня и подобная привидению фигура маркизы, сверхъестественность того, что она видела, — все это наполнило душу Атенаисы невыразимым страхом. Она пыталась закричать, но голос замер в ее груди, хотела бежать, — ноги не повиновались ей, и ей невольно пришлось быть свидетельницей страшной сцены.
Встав с постели и протянув вперед правую руку, маркиза медленно подошла к окну. Она ловко избегала предметов, попадавшихся ей на дороге, и все время держалась в полосе лунного света, падавшей на пол комнаты. Казалось, она к чему-то прислушивалась, потому что слегка наклонила голову на бок и приложила руку к уху. В таком положении она оставалась довольно долго.
Атенаиса замечала каждое ее движение, и мало-помалу к ней вернулось присутствие духа. Она часто слышала о лунатиках, а от отца знала о болезненных явлениях лунатизма более, чем другие женщины того времени, но все-таки не могла подавить в себе чувства ужаса. Однако, как только она заметила, что маркиза поддается таинственному влечению, — любопытство взяло в ней верх над страхом, и она также вскочила с постели. Наскоро набросив на себя ночную одежду, девушка скользнула за ширму, из-за которой могла наблюдать все действия маркизы. Мария повернулась к двери, а так как она прошла совсем близко около ширмы, за которой пряталась Атенаиса, — то молодая девушка ясно расслышала слово, которое бормотала лунатичка:
— Книга… книга…
Атенаиса внезапно вспомнила весь разговор, возникший сегодня во время обеда, и тотчас же решила, что раздраженные нервы маркизы заставляли ее, расставшись с покойной постелью, бродить ночью в поисках опасной книги.
Между тем маркиза отворила дверь и вышла в коридор. Лицо Атенаисы пылало; она забыла страх и осторожно прокрадывалась вслед за маркизой.
Странно! Лунатичка прошла весь длинный коридор и остановилась у маленькой двери с такой уверенностью, словно сто раз ходила этим путем, которого и сама Атенаиса почти не знала, а затем, отворив эту дверь, скользнула в узкий проход в стене. Обе женщины очутились в узком тесном пространстве, так что Атенаиса, плотно прижавшаяся к стене, почти прикасалась к стоявшей перед ней маркизе, которая снова к чему-то прислушивалась.
— Да… в зале… в письменном столе?.. Хорошо, иду! Иду, друг мой!.. — пробормотала она, словно отвечая кому-то невидимому, нашептывавшему ей что-то и указывавшему дорогу.
Изумление Атенаисы все возрастало: маркиза легко и уверенно нашла дорогу к лестнице, ведшей в библиотеку. Но сумеет ли она открыть дверь?
Вот уже звякнула задвижка; она была сделана еще во времена Франциска I и снабжена скрытой пружиной; но маркиза открыла секрет пружины и, когда дверь поддалась, вошла в библиотеку.
Из груди молодой женщины вырвался глубокий вздох, и она вдруг запела печальную мелодию, походившую на церковный хорал. Луна, светившая сквозь высокие, стрельчатые окна, обливала ее серебристым сиянием.
У Атенаисы волосы зашевелились на голове, так как сомнамбула начала звать кого-то, причем ее голос звучал резко, почти грубо. Она вытянула ногу, подняла руки и вдруг закружилась в безумном танце, который все ускорялся и ускорялся. Теперь это не было уже человеческое существо: это был демон, которого ночные духи привели в замок. Потом раздался хриплый крик, и танцующая остановилась, словно прикованная к полу; потом одним огромным прыжком она очутилась у стола и принялась ощупывать его, шаря пальцами по краям, стуча по стенкам и замочным скважинам.